Ну, что же, я предпочитал считать, что это было своеобразной чисткой. Те, кто остались, конечно, не факт, что покажут в бою какую-то феноменальную доблесть, но по крайней мере, если выживут, станут настоящим костяком обновлённого клана Тизен.
И очень хотелось бы, чтобы выжило побольше народу. Править полутора калеками было такой себе перспективой.
Я сам тоже не прохлаждался. В подготовке поместья почти не участвовал, но мои сутки и так были расписаны практически полностью. Спал я в эту неделю всего часов двадцать.
Во-первых, физические тренировки. Хотя сейчас я мог без труда отжиматься, стоя вертикально на одном мизинце и бегал стометровку за пару секунд, это не значило, что я имел право отлынивать. Наоборот, предельная выносливость и невероятно ускорившаяся регенерация могли позволить мне тренироваться на порядок эффективнее, чем обычным людям.
И ежедневно я часов по шесть проводил, тренируя своё тело. При беге брал на спину мешки с мукой весом по центнеру. Отжиматься лез под тяжеленные телеги с теми же мешками. Спаррингуясь с Шиито, что было полезно нам обоим, навешивал на руки и ноги грузы по десятку килограммов. В общем — истязал себя как только мог, рассчитывая на естественное восстановление организма.
Во-вторых, тренировки с маной. Этим я занимался ещё усерднее, ведь, в отличие от тела, ману я впервые ощутил меньше месяца назад. Так что возможностей для роста в этой плоскости было куда больше.
Главное, чего я хотел добиться — это научиться лучше контролировать приказы. Раньше, когда маны было мало, я просто активировал приказ и вливал в него энергию. Столько, сколько получится, сколько будет не жалко.
Но теперь я получил от Тизена просто колоссальный объём маны. Эллиса сказала, что количество моей маны больше, чем у любого, кого она за свою жизнь видела, включая короля. Кроме, разве что, Тириана.
А она, оказывается, обладала врождённой чувствительностью к мане, и потому способная даже на второй ступени ощущать то, что не мог ощутить даже Морнон. Так что не верить ей не было причин.
Получалось, что чисто с точки зрения объёма маны я уже находился где-то на уровне пятой ступени. Вот только без Дара, только с помощью приказов, я был вынужден каждый раз преодолевать естественное сопротивление маны. Из-за чего эффективность моей “магии” падала в несколько десятков раз.
А потому я должен был освоить более грамотный контроль. Должен был научиться понимать, какой затраченный объём маны какой эффект повлечёт, и в полной мере прочувствовать, насколько приказы могли изменить ход любого боя, чтобы никогда о них не забывать.
Не сказать, чтобы за неделю я смог добиться каких-то глобальных успехов. Но, определённо, использовать приказы стало куда проще, остальное было, к сожалению, лишь вопросом практики.
Впрочем, расстроенным я не был. Даже с помощью божественного Дара люди тратили годы, чтобы научиться использовать магию. Так что не стоило ожидать какого-то феноменального роста. А упорство всегда было одним из моих главных качеств.
Третьим делом, занимавшим моё время, были ежедневные визиты к Тириану.
Безумный учёный, лучше не скажешь, купил в городе дом и переоборудовал его под самую настоящую лабораторию, нечто среднее между профессиональной операционной и логовом маньяка-потрошителя.
Но никаких отрубленных частей тел по стенам не висело, Тириан, несмотря ни на что, пропагандировал пацифизм, и на этом спасибо. А то, зная о том, кому могли принадлежать конечности из коллекции этого парня, я не исключал варианта, при котором во мне при их виде проснулась бы неконтролируемая жажда крови.
Впрочем, даже если бы проснулась, бо́льшую часть времени я бы вряд ли что смог сделать. Потому что был пристёгнут десятком стальных ободов к здоровенному столу в центре лаборатории и выполнял роль подопытного кролика.
Разорвать удерживавший меня металл я бы смог, но только применив приказ. В обычном состоянии даже силы третьей ступени не хватало на то, чтобы согнуть листы стали в несколько сантиметров толщины. И, пока я понимал, что Тириан не собирается меня реально кончать, я старался лежать смирно.
А было это, надо сказать, ой как непросто. Анестезию ублюдок применял лишь в редких случаях. Говорил, что хочет увидеть естественные реакции моего тела. Так что препарирование происходило не только пока я был в сознании, но и без какого-либо обезболивающего.
И, если бы я не видел реальную пользу от этих кровавых опытов, то давно бы послал Тириана далеко и надолго. К сожалению, польза всё-таки была.
Последователь бога-целителя шестой ступени был способен не только на фокусы со сращиванием костей. В каком-то смысле, если я правильно понял его сбивчивые и порой крайне запутанные объяснения, Тириан, по сути, являлся медицинской лабораторией сам по себе, без всяких банок и склянок.
Просто глядя на человека, он мог сказать его температуру, пульс, кровяное давление и общее состояние здоровья, определить не только очевидные травмы, но и скрытые заболевания, вычислить даже заразу по типу рака. А путём наложения рук и впрыскивания в чужое тело своей маны он мог проводить самые настоящие исследования: замерять уровень сахара в крови, определять содержание кислорода, железа и прочих микроэлементов, прогнозировать возможные будущие болячки.
К сожалению, вскрытия при этом всё равно были нужны. Как минимум для увеличения точности результатов. Определить состояние органа, например печени, касаясь её напрямую, у Тириана получалось куда лучше, чем положив ладонь на живот.
И на самом деле результаты его исследований меня были, надо сказать, не так чтобы утешительными. Внешне я нынешний отличался от себя старого лишь ростом и объёмом мускулатуры. Ну, возможно, то что я стал более “матёрым”, отчасти повлияло на черты лица, но это можно было списать на погрешность.
Однако внутри, под кожей, меня уже даже человеком назвать было довольно проблематично. И это, честно сказать, было не просто неприятно, но даже немного пугающе.
Тириан не смог отыскать в моём теле некоторых желёз; соляная кислота в желудочном соке стала в десяток раз более концентрированной; ворсинки внутри кишечника выросли в несколько раз и стали походить на щупальца какого-нибудь Ктулху; в разы выросла скорость кроветворения, а сама кровь стала гуще и темнее нормы; куда-то напрочь исчез аппендикс, хотя мне совершенно точно его не вырезали; между внутренними органами, у обычных людей довольно свободно лежащих в брюшной полости, начали появляться жёсткие фиксирующие связки, которые Тириану каждый раз приходилось рвать, а мышечные волокна начали менять структуру, перестраиваясь в пока что непонятную конфигурацию и, вероятно, никто во всём мире не знал, когда этот процесс остановится, и остановится ли вообще.
В общем, несмотря на то, что это не червь-поглотитель получил моё тело, а я получил силу червя, его влияние на меня определённо не ограничивалось одной только возможностью пожирать чужую силу. И что-то мне подсказывало, что чем дальше я зайду, тем происходящие со мной трансформации станут очевиднее. В какой-то момент они даже могут начать менять мою внешность, и тогда скрываться станет едва ли возможно.
Вот только иных вариантов не было. Если я хотел сражаться с империей и не попадать под контроль её паладинов, то мне было необходимо делать сильнее поглотителя в себе. А значит и превращений избежать бы не удалось. Оставалось только надеяться на то, что я смогу стать достаточно сильным до того, как это эти метаморфозы станут слишком заметны.
Так что, когда Тириан предложил попытаться купировать эти изменения с помощью своей силы, я отказался. Смысла в этом не было никакого.
А вот другое его предложение было уже куда интереснее.
Насколько я понял, штука была в том, что моё тело научилось значительно лучше, чем обычное, аккумулировать в себе энергию. Мои клетки могли поглощать в десятки раз больше энергии, чем обычные человеческие. И дело было далеко не только в общем увеличении моей силы.