Да, по идее поглотителями могли стать только попаданцы. Но не потому что мы были какими-то особенными. А именно из-за межмировой энергии.
У обычных попаданцев вскоре после переноса эта энергия как бы впитывалась в тело, что и позволяло героям использовать магию. Но во мне она сейчас находилась в “спящем режиме”, пока что не истраченная на новые превращения из-за отсутствия СИЛЫ из “сердец”.
Последнее, правда, было чистым предположением, да и в принципе эта идея не была подкреплена ничем кроме догадок. Но как минимум мне было максимально интересно, что станет с человеком, если я напою его своей кровью, перемешанной с межмировой энергией — коктейлем, в теории идеальным для выведения новых… пожирателей, пусть будет так.
Я бы вряд ли предложил подобное хоть кому-нибудь. Мне не хотелось уподобляться имперцам и превращать людей в неведомых тварей просто для проверки теории. Однако, несмотря на ограничения моего нового зрения, я отчётливо видел невероятную решимость на лице Исмы, и тем более видел кровавую ссадину у неё на лбу от удара от землю.
Не скажу, что это был умный поступок, но как минимум он продемонстрировал, насколько это было для неё действительно важно. Благословлённой на нашей миссии было совершенно нечего делать. Но мой безумный план был её шансом.
Мы собирались совершить налёт на поместье Экандуга, где я намеревался опустошить их зверинец поглотителей. Но для меня твари ниже третьей эволюции уже были почти бесполезны. А вот если бы Исма согласилась стать подопытной мышкой и приобрела в итоге хотя бы часть моих возможностей, то, возможно, поглотители нулевых и первых эволюций не пропали бы впустую, что было бы, на самом деле, очень удобно.
Однако я не собирался ни к чему её принуждать. Проверить мою теорию можно было и на ком угодно другом, причём желательно на том, кого можно будет без проблем убить. Так что, если бы она отказалась, да даже если бы просто показала минимальную неуверенность, я бы отказал ей, а идею отложил в долгий ящик.
Вот только ответ на моё предложение последовал без секунды заминки.
— Готова на что угодно!
Исма подняла глаза и будто бы даже смогла поймать мой взгляд через чёрные очки. Ни грамма сомнений. Переспрашивать я уже не счёл необходимым. Сняв с правой руки перчатку и закатав рукав на левой, я с силой провёл когтем указательного пальца вдоль по артерии.
— Пей, — скомандовал я, протягивая Исме руку. — И я подумаю о том, чтобы взять тебя с собой.
Она даже не спросила, зачем это надо и что с ней будет. Просто послушно вцепилась мне в запястье обеими руками, припала губами к ране и начала тянуть кровь, будто густой коктейль.
Со стороны это, должно быть, выглядело максимально странно. Но по опыту я мог сказать, что чем меньше кровь находилась на воздухе, тем больше энергии в ней оставалось. К тому же межмировая энергия отличалась от маны, контролировать её я мог с огромным трудом и даже просто направить к ране было той ещё задачей.
Я чувствовал, как она утекает через рану в тело Исмы. Передав ей где-то пятую долю от имевшейся у меня межмировой энергии, я остановился, позволяя ей продолжить пить уже просто кровь. И только когда начал ощущать уже некоторую слабость из-за кровопотери, приказал ей перестать.
Утерев перепачканные кровью губы рукавом, девушка вновь вытянулась по струнке, пристально гладя на меня. Данное ей обещание даже не взять её на ночную вылазку, а просто подумать об этом, похоже, превратило девушку в полностью послушного пёсика.
— Что-то чувствуешь? — поинтересовался я, зажав рану ладонью и активировав приказ исцеления.
— Ничего особенного, — покачала она головой.
— Ну, у меня тоже не сразу сработало… — пробормотал я. — Иди на лавочку сядь, я пока потренируюсь. Если почувствуешь хоть какое-то изменение или странность — тут же говори мне. Поняла?
— Да! — кивнула она, развернувшись и двинувшись к наполовину сломанной деревянной лавке под деревом неподалёку.
Однако ещё до того, как она до неё дошла, Исма вдруг развернулась ко мне.
— Господин, я чувствую…
Договорить она тоже не успела. Схватившись за живот, она рухнула на землю. А через мгновение из её горла вырвался оглушительный, будто пожарная сирена, вопль боли, тело начали бить сильнейшие конвульсии, будто при эпилепсии, а из носа, ушей и даже глаз потекли ручейки крови.
Подскочив к ней, я схватил одной рукой её запястья и закинул девушке за голову. Она меньше чем за пару секунду уже успела разорвать рубаху на животе и до крови расцарапать кожу, будто пыталась выскрести из своего тела то, что причиняло ей столь сильную боль.
Врубив рентген параллельно с медитацией маны, чтобы самому не впиться Исме зубами в горло, я всмотрелся в то, что происходило внутри её тела. И посмотреть было на что. Начиная от желудка и кишечника, затем к сердцу и оттуда уже по всему телу девушки начала распространяться густо-алая, на несколько тонов ярче её собственных органов, энергия.
И довольно странно было наблюдать за тем, как эта энергия по мере распространения по её организму начинает вызывать то самое чувство, что я ощущал от поглотителей. Будто бы сила этих тварей, скрытая и “запечатанная” в моей крови, освобождается и начинает захватывать тело Исмы.
На помощь я никого не звал. Вряд ли хоть кто-то, кроме, возможно, каких-нибудь учёных из империи, смог бы помочь ей.
Вариантов у девушки сейчас было два. По крайней мере я знал о двух по личному опыту. Либо ей удавалось вытерпеть боль, оставшись в сознании, и тогда у неё появлялся шанс на выживание. Либо она сдавалась перед этой адской агонией, отступала и тогда смерть была бы для неё ещё неплохим исходом.
К сожалению, у неё всё происходило куда быстрее, чем у меня в инкубаторе, а значит, скорее всего, и боль была сильнее. С другой стороны, ей и терпеть нужно было не так долго. Но тут даже я не брался дать ответ на вопрос, что лучше: несколько часов постепенного копчения на адском огне либо несколько минут в этом самом огне горения.
Через минуту вопль перешёл в хрип, Исма потеряла голос, но продолжала беззвучно открывать рот, пытаясь хотя бы так облегчить боль. Ещё через минуту со стороны поместья прибежало несколько вооружённых людей, видимо среагировавших на крики.
Услышав от меня, что всё относительно под контролем и им стоит свалить, они ушли, но, похоже, доложили Эллисе, потому ещё минут через пять явилась баронесса. Ей я мог рассказать о своём “шикарном” плане, за что получил порцию не самых лестных отзывов. Но что-то переигрывать было поздно.
И ещё через пять минут Исма, наконец, прекратила дрожать.
— Она жива? — спросила Эллиса, разумеется, решившая остаться.
— Жива, — кивнул я, видя ставшую значительно ярче ауру жизни девушки, а также уже совершенно отчётливо ощущая в ней “родича”.
— А она?..
— Понятия не имею. Надо дождаться, когда она очнётся. Если бросится на меня с кулаками — то всё в порядке, а если бросится и попытается укусить — то не очень.
— Ха-ха, Тим. Очень смешно! Она столько усилий приложила, чтобы выжить этой ночью, а ты так просто готов её убить?
Я покачал головой.
— Она сама согласилась. К тому выжила или не выжила, благословлённые в этой войне — пушечное мясо. Сотня ещё сыграла бы роль, но никак не один человек. Так что, даже если мы её потеряем, клану не будет ни тепло, ни холодно.
— Ты прав, конечно, но она вообще-то до сих пор моя подданная, — вздохнула Эллиса. — Сам хочешь, чтобы я получила четвёртую ступень, чтобы стать достойной главой клана, но при этом так просто гробишь то немногое, что от клана осталось. В следующий раз, если захочешь сделать что-нибудь подобное, хотя бы предупреди меня заранее.
— Часто я ничего подобного делать точно не собираюсь. У меня межмировой энергии не бесконечное количество.
— Ты меня прекрасно понял.
— Понял-понял, ладно. Помолчи лучше, она, кажется, приходит в себя.
Веки Исмы задрожали, губы, стянутые кровавой коркой, разомкнулись.