Нужно было всё-таки прикончить ублюдка, чтобы избавиться от всех потенциальных рисков. Однако сожалеть о сделанном не стоило. И я не жалел как минимум потому, что оставил его в живых не по тупости и не из бессмысленной прихоти. Что же, теперь Морнон хотя бы будет знать, что его внучок — гнилая крыса, и в следующий раз я смогу его прикончить уже без всякого зазрения совести.
Однако мысли об этом уже не смогли бы никак мне помочь в той ситуации, в которой я оказался.
Итак, что мы имели.
Во-первых, были одарённые клана Самдаль вторых-третьих ступеней, которых, если верить поглотителю, было раза в три больше, чем я уже видел. С учётом того, что на мою поимку уже собралось около сорока бойцов, а убил из них я всего девятерых, в обозримом будущем на моём пути должны были встать ещё где-то одиннадцать десятков. Справиться с таким количеством не представлялось возможным даже теоретически.
Во-вторых, был поглотитель, выращенный на плоти и энергии героев, способный мыслить как человек, обладающий силой четвёртой ступени и при этом, в отличие от людей, совершенно неубиваемый, куда его не атакуй. Сорок три небольших “сердца” были равномерно распределены по его телу и тварь бы сдохла только в том случае, если бы я превратил всю её в кровавую кашу.
В-третьих, был герцог Макторн Самдаль вместе со своим молчаливым помощником, оба на четвёртых ступенях. И при том, что от них обоих фонило поглотителями, нельзя было исключать каких-то мутаций или чего-то похожего, что смогло бы увеличить их боевую мощь.
И в-четвёртых было неизвестное количество бойцов Тхалса, судя по свету с обоих концов длинного коридора, взявших поместье в оцепление. У королевского клана по самым минимальным подсчётам было больше тридцати одарённых четвёртой ступени. И, если Тиган успел наябедничать, что я повинен в смертях Лариата и Эдарии, вряд ли они отправили на миссию по моей поимке одного Тиброна.
Итого стоило ожидать минимум пятерых одарённых четвёртой ступени и где-то человек сто тридцать — сто пятьдесят на ступенях пониже. И я посреди всего этого дерьма, желанная добыча как для Самдаль и поглотителя, так и для Тхалса и Тиброна.
К счастью, помимо этих четырёх пунктов было ещё два. А то самым разумным выбором было бы просто сдаться, понадеявшись на улучшение ситуации в будущем.
Спасительным “в-пятых” было то, что Тиброн, как и весь королевский клан, очевидно, не были сторонниками империи, иначе вся страна давно бы присоединилась к Палему. А значит поглотитель и те, кто заключил с ним союз, автоматически становились врагами Тхалсы.
И точно также Самдаль, выбравшим империю и желавшим выслужиться перед поглотителем, не могли просто покорно поклониться королевскому клану и передать вожделенного тварью меня.
То есть это не была ситуация “Я против всех”. Я, Самдаль и Тхалса были сами за себя и все друг против друга. Вот только прямо сейчас Тиброн, к сожалению, не подозревал об этом и первое, что я должен был сделать — это дать королевскому проверяющему узнать о связи Самдаль с поглотителем.
Главный вопрос: каким образом? Мимик на то и был мимиком, что мог совершенно свободно перемещаться среди людей незамеченным. У него даже наверняка документы были, в отличие от меня.
Конечно, я безапелляционно определял в нём опасную тварь. Но для обычных людей он тоже выглядел человеком, пусть и немного странным. А уж о слабой ауре поглотителя, исходящей от Макторна Самдаль и говорить не стоило.
Можно было попытаться со всей силы врезать твари по голове прямо перед Тиброном. Когда черепушка мимика проломится, а сам он останется на ногах как ни в чём не бывало, это будет очевидным доказательством.
Вот только до сих пор поглотитель не стремился сражаться на передовой. И тем более не стал бы этого делать теперь, когда был шанс раскрыть себя. К тому же ещё было далеко не обязательно, что Тиброн мне поверит и не сочтёт сообщником поглотителя. На его месте я бы такой вариант точно не стал сбрасывать со счетов.
Оставался всего один способ, о котором, вот ирония, мне только что сообщил сам поглотитель. Потому что неведомое нечто, которое пряталось в подвале Самдаль, наверняка было более чем веской уликой, подтверждающей связь клана с поглотителями и империей.
И вот тут, наконец, появлялось спасительное “в-шестых”. Девочка, выглянувшая из двери у меня, фактически, под носом. Её слова, а также то, как изменилось лицо герцога Макторна при взгляде на малышку, не оставляло почти никаких сомнений в личности девочки.
За мгновение сграбастав её в охапку, для чего мне даже с места сходить не понадобилось, только протянуть руки, я приставил к горлу малютки коготь большого пальца.
— НЕ СМЕЙ! — взревел герцог, только подтверждая своё с девочкой родство.
— Решайте, Макторн, я или дочка? — состроив как можно более кровожадную ухмылку, для чего даже особо стараться на пришлось, я спиной вперёд начал отступать в конец коридора.
Не скажу, что мне нравилась идея брать в заложники ребёнка. Но положение моё было реально критическим, к тому же вредить малышке в действительности я уж точно не собирался.
— Если с головы Мариссии упадёт хоть один волосок, ты — покойник!
— Моя судьба и так незавидна, так что мне терять?
— Герцог, надеюсь, вы не думаете предать моё доверие ради этой бесполезной личинки человека? — недовольным голосом спросил поглотитель.
В глазах герцога огоньки ярости в мгновение стали вдвое ярче.
— Заткни пасть, тварь! — прошипел он мимику в лицо. — И только попробуй сделать что-то лишнее.
Вот это уже было куда больше похоже на реакцию родителя, при том что Маркиз Вирго до сих пор стоял с безэмоциональным выражением на лице, будто восковая кукла. Похоже, даже если поглотитель и сделал с ним что-то вроде промывки мозгов, с герцогом то же самое у твари провернуть не удалось и Макторн остался вполне в своём уме.
Мне это сейчас было максимально на руку, однако всё-таки было немного жаль. Если бы Самдаль переметнулись на сторону империи в результате воздействия какой-то магии, в теории можно было бы попытаться сломать контроль и перетянуть клан на свою сторону против поглотителя.
А так оставалось только продолжать пятиться и, добравшись, наконец, до окна в торце коридора, под удивлёнными взглядами как герцога, так и поглотителя, сигануть прямо в него, выбив стекло спиной.
— КТО-ТО ВЫПРЫГНУЛ ИЗ ОКНА! — сразу донёсся снизу чей-то неестественно громкий голос.
Вообще, всё то время, что я отступал с девочкой Мариссией в качестве заложницы, онемевшей от страха и только тихо всхлипывавшей в моих руках, с улицы доносился голос Тиброна. Королевский проверяющий вещал что-то о преступлениях против страны и человечности, о массовых убийствах, просил у Самдаль помощи в моей поимке и говорил, что если я сдамся добровольно, то моя казнь будет быстрой безболезненной.
Такие себе уговоры, конечно, однако кое-какую службу увещевания Тиброна мне всё-таки сослужили.
Изнутри поместья, сквозь толстые каменные стены и перекрытия второго этажа алые ауры одарённых казались очень тусклыми, определить ступень конкретного человека было крайне затруднительно. Но, продвигаясь постепенно по коридору, я смог довольно точно определить, где Тиброн находится.
И, выпав из окна и приземлившись на ноги, укрыв Мариссию от ещё падавших сверху осколков, я не мешкая ни секунды рванул к местоположению королевского проверяющего.
Теперь, оказавшись на улице, где уже ничто, даже деревья, которых вокруг поместья Самдаль в принципе не было, не мешало мне видеть пришедший по мою душу отряд Тхалса, я с полной уверенностью мог сказать, что это определённо была авантюра авантюр.
Даже тех, кого я видел по эту сторону дома, насчитал двадцать человек. И, если оцепление со всех сторон было одинаково плотным, то всего поместье Самдаль за те пару минут, что я вёл переговоры с поглотителем, окружило где-то человек шестьдесят-семьдесят.
При этом, в отличие от бойцов Самдаль, соотношение вторых ступеней к третьим в рядах которых было примерно пять к одному, одарённых Тхалса вторых и третьих ступеней были почти поровну. То есть это было более тридцати третьих ступеней.