— Она согласна, — объявил я и сжал руку соседки.
Настя бросила на меня короткий взгляд, но тут же отвела глаза.
— Но тут ещё есть проблема, — сказал я. — Ваш сын убил двух своих подручных, когда пытался нас с Настей сжечь.
— Да твою ж мать! — воскликнул боярин, забыв о приличиях.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и Борис Филиппович, всё ещё с трудом переставляя ноги, прошёл через помещение, прежде чем встать перед отцом. На нас с Настей он старался не смотреть, хотя когда проходил мимо меня, я прекрасно видел: младший Жданов боится.
— Так ты отплатил за добро, сделанное Анастасией Александровной для нашего рода? — спросил боярин, глядя на сына с уже плохо скрываемым гневом. — Как ты вообще посмел руку на неё поднять⁈
Борис втянул голову в плечи и вообще не казался сейчас соответствующим своему возрасту. Пацан, который проштрафился и теперь получал взбучку, но никак не благородный молодой человек, которому предстоит возглавить род.
Уж мне было с чем сравнивать. Те же аристократы из академии на фоне младшего Жданова смотрелись куда серьёзнее, ответственнее, взрослее. И это при том, что они были на несколько лет его младше, и большинство даже наследниками не были — вторые, третьи сыновья, которым кресло главы рода не светит.
— Я не… Я так… — забормотал Борис.
Мне показалось, он собирается сказать: «Я так больше не буду». И вот тогда бы мне точно сорвало планку. И ведь Настя за него заступилась! Дерьмо, а не человек.
— Немедленно извинись перед Анастасией Александровной за всё, что сделал! — велел сыну боярин.
Борис обернулся к целительнице и, низко поклонившись, произнёс:
— Анастасия Александровна, примите мои искренние извинения. Я не отдавал себе отчёта в том, что делал; мой разум помутнился; мне очень стыдно за всё, что я наьворил, — заговорил он, но мне почему-то ни разу не верилось в его искренность.
— А чтобы доказать, что это не пустые слова, — взял слово боярин, вновь обращая на себя наше внимание, — все деньги, которые я потратил бы в ближайший год на сына: на его заграничные поездки, различные развлечения и дорогие игрушки, сегодня же будут переведены на ваш счёт, Анастасия Александровна. А Борис в ближайший год не покинет пределы Екатеринбургской губернии, а в ближайший месяц — имения!
Наследник дёрнулся, как от пощёчины, но возражать не стал.
— Я принимаю извинения, — ответила Настя. — Но ваш сын убил двоих охранников.
— Кто это был, Борис? — хмуро спросил Филипп Кузьмич.
— Тихон и Данила, — негромко промямлил наследник в ответ.
Глава рода Ждановых шумно втянул воздух и закрыл глаза, переживая очередной приступ ярости. Что ни говори, натворить бед боярин сейчас мог. А потому я встал поближе к Насте и приготовился лишить, в случае чего, Жданова магии.
С каждой секундой убить нас становилось всё выгоднее и проще. И имело смысл — мы были свидетелями убийства, совершённого наследником рода. И тот факт, что предыдущие некрасивые дела с участием боярича закрывались прежде, чем младший Жданов отправлялся на скамью подсудимых, указывал, что вероятность подобного исхода не так уж и мала.
— Я тебе сколько раз говорил, не привлекать нашу СБ для всякой ерунды⁈ — взревел старший Жданов, и его сын тут же вновь втянул голову в плечи. — Как ты вообще мог? Кого ты ещё использовал для своих грязных дел?
Однако напуганный боярич не смел собрать мужество, чтобы ответить.
— Ладно, с тобой я буду разбираться чуть позже, — объявил глава рода, после чего вновь обернулся к нам. — Что ж, смерть моих людей — это, конечно, прискорбный факт. Но к вам претензий быть по этому вопросу не может. И я бы не хотел, чтобы это получило огласку. Думаю, вы меня понимаете, — он сделал паузу, после чего продолжил. — Гибель этих двух сотрудников нашей службы безопасности я оформлю, как несчастный случай во время боевой подготовки или как отражение нападения грабителей. Сам решу вопрос с их семьями, выплачу компенсации, распоряжусь, чтобы их семьи взяли на содержание. Но очень прошу вас, держать это втайне.
Ему не приходилось напоминать, что с нами будет, если правда всплывёт наружу. К Насте он, может быть, и относился с определённым уважением, но только лишь потому, что она помогла боярыне. Но это — временное явление, благодарность боярина Жданова имеет свои границы. И переходить за них не следовало.