В лучшем случае, комнаты просто менялись местами, а иногда «пол» становился «потолком», «потолок» — одной из «боковых стен», и обитателям приходилось привыкать к новой диспозиции.
Да чего уж там, даже тексты в книгах, как и сами книги, картины и фильмы, сливались, дробились и преображались во всевозможных гибридных и производных формах.
Порой казалось, что если за пределами Здания и есть другой мир, отличающийся от привычного, то наверняка он представляет собой скопление подобных Зданий, сменяющих друг друга, сливающихся, дробящихся, устанавливающих новые расположения относительно других.
Реальность познаётся в ощущениях. Способности к восприятию и интерпретации ощущений имеют свои ограничения и особенности. Мыслительные образы формируются на базе этого багажа. Фома Аквинский приводил в пример образ горы и образ золота, объединяя которые разум порождает образ горы золота. Люди в подавляющей массе строили свои представления о внешнем мире посредством опыта и представлений, сформировавшихся во внутреннем. Хотя они допускали, что могут в корне заблуждаться.
В одной из комнат Здания обитала семья. По местным меркам, совершенно заурядная. Ну, почти.
Если бы Терпигорев, отец семейства, был бабником, алкоголиком или даже наркоманом, к этому бы все отнеслись с пониманием, пусть и с некоторым осуждением. Но всё было не настолько прозаично. Он был любителем паровозиков. Или не так. Не просто любителем, а человеком, не мыслившим без них своей жизни. В свою первую брачную ночь он провёл жену в комнату, где вместо ожидаемой кровати та обнаружила крошечный железнодорожный состав. Новообретённый муж подлил кипятка в ёмкость, паровозик жизнерадостно запыхтел, и супруги играли всю ночь.
Окружающие относились к этому с явным неодобрением, если не сказать — с презрением, и Терпигорев решительно не понимал, в чём, перед кем и почему он должен оправдываться. В конце концов, это его жизнь, а не теорема по геометрии, чтобы он кому-то что-то доказывал. Кому плохо от того, что, вернувшись домой с работы, он не колотил жену и не падал на диван, а спешил поиграть с паровозиком, ради которого проложил дороги по всему жилью?
Но у общественности своё мнение. Люди готовы закрывать глаза на те недостатки, которые свойственны им самим, хотя ханжа будет критиковать даже и за это. Стоит человеку показать окружающим, что он белая ворона, пусть даже и без вреда для них, — им становится некомфортно. Такие «вороны» либо просто не соответствуют целям и задачам, в которых их хотели бы использовать, либо, как бельмо на глазу, подчёркивают собственные недостатки оценивающих.
А иногда всё даже проще: группа тяготеет к видовой идентичности, и, когда кто-то вступает с ней в диссонанс, он становится идеальной мишенью для травли. Такого человека можно запросто обвинить во всех смертных грехах, консолидировав остальных. Никто не хочет оказаться внизу социальной иерархии, и, участвуя в травле, люди психологически стараются возвысить себя над тем, кого оскорбляют.
Как бы там ни было, после того, как Терпигорев проломил пару бойких голов своим паровозиком, открытое неприятие вернулось к стадии тихих разговоров за спиной.
Его жена, Златислава, была женщиной особенной. Она воспринимала мир иначе, чем он. Для неё он не был запутанным лабиринтом, напротив, его закономерность была для неё понятной и очевидной. Какие-то повседневно-бытовые мелочи давались ей с трудом, поскольку она воспринимала информацию не как все. Подобные ей становились замечательными проводниками, искателями, которым не было цены во время странствий, перемещений и предугадывания грозивших поселению опасностей. Из-за этого с такими людьми считались, выделяли их из общей массы, но, в то же время, ненавидели, завидовали и считали безумцами.
Она не разговаривала так, как обычные люди. Но общалась символами. И чаще всего знаки были выражены через картины.
В них можно было утопать. И хотя муж обитал на «полу», а жена на «потолке», она вешала картины так, чтобы ему было видно и понятно.
Засмотревшись на недавний шедевр, Терпигорев буквально потерял счёт времени. Картина оживала в его сознании, заставляя позабыть обо всём.
Сегодняшней темой была техника.
…Взревев мотором, половозрелый автомобиль издал пронзительный гудок, призывая самку к брачным играм. Игриво засияв фарами, она нежно прогудела в ответ, и вскоре они уже выписывали круги по саванне. В избраннице было прекрасно всё: скруглённый обтекаемый кузов; независимая торсионная подвеска всех колёс; четырёхцилиндровый двигатель продольного расположения за задней осью, сблокированный с коробкой передач, обращённой вперёд; усиленное несущее днище…