— Причина есть. Должна быть какая-то реальная причина.
— Все лодки получали удар снизу, там, где глубина примерно с милю, все свидетели видели примерно одно и то же, так что, полагаю, причина действительно имеется. — Кольберт достал кисет, набил табаком трубку, закурил. — Чем ты все это объяснишь?
— Пока что ничем.
— Ну выдай хоть какую-то версию.
— Чертова долбанная мутота!
— Вот теперь ты рассуждаешь, как настоящий моряк!
Чарли Бергер хмыкнул.
— Добро пожаловать на острова. Вам полезно хоть на время отойти от политики, пожить там, где обитают морские монстры.
— Послушайте, Чарли...
— Да перестаньте, юная леди, я шучу! Нельзя же все время быть такой серьезной.
— Она иначе не может, — пробормотал Кольберт.
Толстяк выдал в ответ одну из лучших улыбочек Сидни Гринстрита.
— Вот как?..
— Да, так! — сердито огрызнулась Чана. Ей не нравилось, что она вдруг оказалась объектом для шуток со стороны этих двух мужчин.
— Ладно, давайте-ка лучше выпьем еще пивка, — предложил Бергер. — Можете оставаться серьезной. Потому как примерно с час назад на остров приплыл ваш друг Хукер собственной персоной. И есть шанс вновь с ним воссоединиться.
Глава 3
«Зачем только принимал ванну?» — сердито подумал Хукер. Он вновь весь вспотел, и хотя они на совесть отдраили лодку, от него все равно несло рыбой. Туфли, понял он. Эти чертовы полотняные туфли вечно воняют рыбой.
— Эй, Элли...
Бармен поднял голову.
— Плесни-ка мне еще, о'кей?
Бармен подтолкнул полный бокал, тот заскользил по стойке и остановился прямо в ладони Хукера.
— Чего это ты всегда выпендриваешься?
— Да потому, что ты единственный, кто может это оценить.
— Да, больше никто, похоже, на это не способен.
— Только я, приятель. Должен же человек как-то проявлять свои таланты. Кстати, а правда, что тебя зовут Мако? — Элли улыбнулся. — Билли тут недавно заходил. Сам знаешь, как разносятся здесь слухи. Так правда или нет?
— Да, меня действительно звать Мако. Черт, ты стал таким же, как все они здесь.
— Куда денешься, друг. Целых десять лет. Все лучше, чем быть пожарным в Нью-Йорке. Пенсия приходит каждый месяц чеком. Большую часть бабок кладу в банк.
— Ну а остальное куда деваешь?
— Бог ты мой, парень, разве не знаешь, что здесь полно молоденьких хорошеньких цыпочек?
— Меня они как-то мало волнуют, друг.
— Ладно, шучу. Короче, вкладываю все эти денежки в один проект на острове Корин. Знаешь, что у меня там?
— Нет. Расскажи.
— Вкладываю деньги в салун у причала. Нет, не роскошный кабак, но эдакий славный старомодный салун в пиратском стиле, куда всегда будут с удовольствием заглядывать туристы.
— Уверен, что там будет достаточно туристов?
— Ты что, газет не читаешь, друг? Компания «Полуночный круиз» уже открыла на берегу одиннадцать точек. Сейчас даже сооружают поля для гольфа, для тех, кто устал от серфинга. Все у них очень толково организовано, заведения небольшие, но уютные. Достаточно открыть хотя бы одно такое, и парень, вроде меня, скоро будет купаться в деньгах.
— Ну а как насчет сухого закона?
— Шутишь, что ли? «Полуночный круиз» уже скупил всю местную полицию с потрохами. Так что без проблем. Черт, тебе следовало бы знать об этих вещах.
— Да откуда мне знать?
— У меня есть лодка, девочки и клиенты, которые не прочь попользоваться и тем, и другим. Хорошие бабки, я плачу налоги. И стоит только захотеть, могу и сам доставить себе такое удовольствие, прокатиться на яхте с шикарной блондинкой.
— Да, красиво жить не запретишь.
— И нечего тебе прибедняться, старая акула. Тебе тоже скоро пришлют пенсионный чек.
— Кто это тебе сказал, друг?
— Сам вычислил, — ответил Элли. — Ты приехал сюда из большого города, заимел тут гнездышко, ходишь на лодке и скалишься всю дорогу. Так что если и через год будешь делать то же самое, стало быть, я прав. Да или нет?
— Ты абсолютно прав, мой друг, — согласился Хукер. — А теперь дай-ка мне еще пива. И постарайся подать так, словно здесь Нью-Йорк.
На этот раз Элли подал ледяное пиво в высокой глиняной кружке. Поставил на столик, слизнул с пальцев пену, потом вернулся за стойку.
— Могу кое о чем спросить?
— Конечно.
— Как-то раз видел тебя без рубашки. Где ты заполучил такие шрамы?
— Мы принимали участие в нескольких войнах, или ты забыл?
— Никак нет, дружище, не забыл. Просто хотел знать, как ты мне это преподнесешь.
— А что?
— Да то, что я был в комнате для допросов, когда раскручивали дело Кормана. Ну, когда эти террористы разрушили здание Арби-Беннета. Сам я служил тогда в пожарной бригаде, и как раз в тот день они привели одного спеца, который только что положил с полдюжины этих уродов. Ну и ему тоже крепко досталось. И я успел разглядеть этого здоровяка прежде, чем нас всех выперли вон. И он был чертовски похож на тебя.
— Дело Кормана, это ж сто лет назад было!
— Однако не думаю, что ты о нем забыл. Так это был ты или нет?
— Я читал об этом в газетах.
— Не вешай лапшу на уши, — усмехнулся Элли. — Ты мне все можешь рассказать, друг. Чего тебе бояться? Я всего лишь какой-то паршивый бармен на пенсии на вонючем карибском островке. Оба мы с тобой из бывших. Так что нечего придуриваться.
Хукер хмыкнул и одним махом отпил пол кружки. Пиво оказалось холодное, как раз такое, как он любил, и он оттер ладонью пену с губ.
— Я это был, я.
— Ты был копом?
— Только не из Нью-Йорка.
— О, бог мой, — протянул Элли. — Стоит продолжать?
— Не советую.
— Ладно, оставим все как есть. Скажи, ты ведь знаешь Бергера? Ну, который всю дорогу косит под Сидни Гринстрита? Тогда я вроде как Ходжи Кармишель, который сидит в уголке, бренчит на пианино или же топчется у бара. А ты у нас тогда сам Богарт.
— Перестань, Элли.
— Нет, Хукер, я должен это спросить. Просто должен.
— Так спрашивай.
— Ты из федералов, что ли?
— Вроде того.
— Черт!.. Не надо было спрашивать, верно?
— Проехали, друг. Ты ведь сам сказал, все мы теперь на пенсии.
— Как же, на пенсии он, рассказывай сказки, — пробормотал Элли, и лицо его приняло озабоченное выражение. — Тебя ведь прислали сюда кого-то пришить, верно?
Хукер поставил кружку и поднял глаза на бармена. Элли был высоким костлявым мужчиной под шестьдесят, у которого никогда не было настоящего дома, если не принимать в расчет пожарную часть в нижнем Манхэттене. Жизнь словно прошла мимо него, он пребывал в каком-то нереальном, выдуманном им же самим мире и впитывал все детали мира навсегда ушедшего.
— Не имею ни малейшего желания убивать кого бы то ни было, — ответил Хукер.
— В неподходящее время ты приехал, друг.
— С чего ты взял?
— Двадцать четыре года проработал в пожарном отделении. Был командиром бригады. Торчал в одних и тех же барах с копами, вместе с ними выезжал на происшествия. Одна большая семья, так что могу отличить своего от чужого. — Он покосился на дверь. — А тут вдруг со всех сторон наползают феды.
— Черт, о чем это ты, Элли?
Бармен налил еще кружку пива, сел против Хукера и сказал:
— Смотри, кого только что приволок Бергер.
Хукер не обернулся. Покосился вместо этого на старое пыльное зеркало над баром и увидел в нем Чану. Она тоже увидела его, глаза их встретились, и на секунду он пожалел, что не захватил с собой «кольт» 45-го калибра. Если в сейчас пушка была под рукой, он бы развернулся и, не задумываясь, выпустил бы кишки этой красивой сучке и покончил бы со всем этим раз и навсегда.
Она подошла и сказала:
— Привет, Мако.
Он опустил кружку на стол и поднялся. Он знал, как ненавистен ей сам его вид, но отступать было некуда.
— Привет, куколка, — проговорил он. — Вот уж сюрприз так сюрприз.
— Да уж. — Она смотрела на него, улыбаясь, а затем тихо добавила: — Не ожидала, что Компания проявит такую прыть.
Хукер взял ее за подбородок, заставил слегка приподнять голову.