— У тебя нет шансов выбраться отсюда, никаких. Ты лишь узник в этой богато сделанной клетке… Большинство отдаст всё за такую же, так что лучше смирись. Твоя жизнь более чем прекрасна.
— Так помоги мне! Помоги мне выбраться.
— Хм-ф, — мужчина насмешливо фыркнул. — Не порти свою размеренную жизнь детским волнением, иначе можешь пожалеть об этом… Да и не меня тебе о помощи просить — у твоей клетки я главный охранник. Но не печалься. Даже твой отец лишь заложник. Даже король. Даже сын бога всего лишь пленник!.. Просто смешно.
Принцесса гневно посмотрела на него, сдерживая слёзы, а затем отвернулась:
— С чего ты взял, что даже он пленник? Ты действительно в это веришь? Как король может быть заложником?! ОН ДЕРЖИТ МЕНЯ ЗДЕСЬ. ОН!
— Я вижу это. Если бы ты чаще всматривалась в других людей, а не просто жила своей фантазией о них, может быть, тоже поняла это.
Девушка заплакала.
Страж засмеялся:
— Вместо слёз, ты должна радоваться, что тебе повезло жить в таком роскошном месте, не испытывать голода, унижений и прочих лишений. Да, возможно, сейчас люди радуются и празднуют, но лишь те, кому повезло. У некоторых сейчас даже нет времени плакать и думать о том, как им не повезло в жизни.
Небо вновь озарилось разноцветным градом огней: зелёные, синие, красные и многие другие вспышки отражались в глазах людей, в реке перед гигантскими стенами города, в стёклах домов; в пустых коридорах дворца, с открытым видом на город и ближайшие владения, из которых небрежно смотрят высокомерные служащие короны.
Фальшивое солнце
В густом утреннем тумане раздавался гулкий скрип колёс. Дэйлен в одиночестве сидел в вознице, держа поводья.
— Из-за тумана лошади медлят, да и не видно ничего. Надеюсь, я поворот не пропустил…
Юноша навострил уши, что-то неестественное гудело в тумане. Шум приближался сзади. Он встал со скамьи, выискивая угрозу.
Стук копыт. В тумане начала проявляться фигура: человек на вороной лошади, окутанный в тёмный плащ с капюшоном, довольно быстро приближался.
Дэйлен внимательно пригляделся:
— Это он был в Хоушине, — юноша сжал рукоять меча.
Какое-то внутреннее чувство говорило, что этот всадник корень всех зол. Желание напасть на него, сдерживал лишь здравый рассудок, не видящий обоснований для такого безрассудства. Юноша выжидал хоть малейшего знака агрессии.
Всадник поравнялся с повозкой и уже открыто смотрел на юношу из-под капюшона словно его раздирало тоже самое чувство тревоги.
Напряжение длилось лишь мгновение, но растянулось словно на несколько минут. Каждый пытался понять, что происходит. Всадник очухался первым: он слегка пнул ногой лошадь, чтобы та ускорилась. Дэйлен сел, смотря на растворяющийся в тумане силуэт.
Это не был человек.
В голове всплыло лицо всадника: из-под капюшона торчали белые, словно молоко, вперемешку с естественным чёрным цветом локоны волос; сверкали алые, отливающие жёлтым, глаза. Белые волосы можно было списать на возраст, но на открытой части лица не было не признака морщин, это был кто-то молодой, а глаза — явный признак мутанта.
— Может и вправду лазутчик? — Дэйлен устало сложил руки.
Туман начал рассеиваться с восходом солнца. Через несколько минут от него уже не осталось и следа. Повозка оказалась посреди золотого океана пшеницы, тянущегося до горизонта, чистое синее небо сверкало радостным солнцем. Лёгкий ветер последних тёплых дней нежно трепал золотые волны.
Дэйлен застыл, наслаждаясь вдруг появившейся красотой. Лошади встали, жуя зелёную покрытую росой травку у обочины дороги, под ярким небесным светилом.
— В Хоушине такого не увидишь! — произнесла улыбающаяся Найя, залезающая на повозку.
— А-ааа, — протянулся зевок Дэгана. — Припозднились с жатвой-то, люди… Хорошо, что год тёплый.
Старик с трудом залез на повозку и сел на скамью. Дэйлен слегка дёрнул поводья, и повозка вновь двинулась вперёд.
В воздухе завился звук флейты в сопровождении скрипки.
— Бродячий музыканты, давно я музыку не слушал, — заметил Дэган.
— Ну пожалу-уууууу-ста, — протянулся детский мальчишеский голос.
Найя, укутанная капюшоном, обернулась назад. Большой деревянный фургон красного цвета, запряжённый четырьмя конями, догонял их унылую повозку. На крыше фургона красовались рыжая девушка и старичок с волосами и бородой замотанными в косички. Девушка подыгрывала на скрипке флейте старика.
— Нет, — отрезала низким грубоватым голосом молодая девушка с наполовину закрытым светлыми волосами лицом.
Девушка со странной причёской держала ножны с мечом на коленях, под её синей накидкой просматривалась кольчуга.