Тепло раскинулось по лицу. Все мысли вышли из головы, сознание рассредоточилось. Мир вокруг ощущался острее, но в тоже время словно исчез вовсе. Он вдохнул ободряющий аромат цветов. Радостное спокойствие. Но нечего время терять.
Юноша открыл глаза.
Найя лежала рядом, на ней был капюшон, натянутый на глаза:
— Жаль, что нам надо уезжать, — тоскливо произнесла она, оглянувшись на него.
— Да, но выбора у нас нет, так надо.
— Тебе придётся постараться, чтобы я не грустила! — девушка широко улыбнулась.
— Хмф, самая ответственная работа достаётся самым сильным людям, — усмехнулся он.
— Да конечно! — Найя закатила глаза, — “Самым сильным”…
Дэйлен пожал плечами, ничего не сказав, после чего поднялся с травы и начал срывать цветы, складывая их в сумку.
— Ты уже собрала вещи?
— Угу, — лениво ответила Найя, распластавшись на земле в форме звезды.
— Хорошо. Я скоро вернусь.
— Давай быстрее, а то я и в правду затоскую, — она повернулась набок и прикрыла глаза.
— Ага, ага. Не перестарайся…
Юноша вышел из деревни в лес, на знакомую дорогу. Сделав пару сотен шагов, он остановился: между деревьями показалась узкая едва видимая тропа, на которую он и свернул. Дорожка постепенно вела вверх.
Он оказался на небольшой возвышенности над лесом, у подножья горы. Ещё не до конца поднявшееся солнце протискивало свои лучи в долину, освещая кроны деревьев, омываемых дуновеньями ветра.
Дэйлен посмотрел на храмовый холм. Далёкая и маленькая фигура Найи сидела на пороге церкви, глядя в сторону юноши. Девушка поднялась и помахала рукой. Юноша улыбнулся и поднял руку в ответ, но через мгновенье отвернулся.
Солнце грело спину, но плечи обдувал слабый прохладный ветер ведущий прямо вперёд. Свет проникал в трещину в каменной толще высотой и шириной в нескольких людей.
Путь через этот изгибающийся и местами тёмный коридор занял четверть часа.
Дэйлен вышел под открытое небо. Он стоял на просторном и ровном горном выступе, заканчивающимся резким обрывом. Отсюда открывался вид на мир перед Горными Вратами: огромные солнечные поля, кончающиеся густыми зелёными лесами; ветви мерцающей реки, текущие дальше горизонта.
Но что-то омрачило тёплый пейзаж.
Из леса медленно расплывалось черно-синее пятно. Войско под синими знамёнами шло в сторону долины: в первых рядах шла конница с всадниками в чёрных латах, вслед за ними обозы, дальше пешие солдаты.
— Кристоф что-нибудь говорил? — вдруг раздался бодрый старческий голос.
Юноша вздрогнул, но сразу же пришёл в себя:
— Сказал, что на границе неспокойно и возможно будет война… Вчера… Поздно мы спохватились.
Дэйлен достал из сумки сорванные возле храма цветы и передал старику.
Небо потемнело.
— Боюсь, настойки нынче не помогут, — вяло улыбаясь, произнёс юноша.
— Да уж, — вздохнул старец, — Пойдём, я уже заварил чай и у меня мясо жарится. Расскажешь всё.
Старик был худощав, но выглядел довольно живым, несмотря на возраст: зелёные глаза, морщинистый лоб, большой нос, белая борода, закрывающая половину лица, короткие поседевшие волосы.
Слева от выхода из расщелины в паре десятков шагов стояла большая хижина, рядом с ней стояло два стула, смотрящих в сторону от горы, а в паре шагов от них костёр.
На костре, в сковородке жарилось мясо в специях. Юноша сел на стул. Старик пропал в своём жилище, но через минуту показался со столиком, на котором лежало два больших ломтя хлеба, пара тарелок и кружек. Он поставил их меж стульев. От чая исходил приятный мятный аромат.
— Так что там? — поинтересовался старец, накладывая мясо в тарелки.
— Кристоф вчера сказал о том, что на границе неспокойно, предположил, что война близится, сейчас уже собирает вещи, поедем в столицу. Армия Рейнда здесь, значит, он был прав… Тебе следует ехать с нами.
Лицо старика стало хмурым.
— Эх, глупо отказываться… Но не хочется мне всё это переживать по новой. Смерти, кровь, этот запах… войны, мне больше не хочется этого: смотреть на страдания людей. Лучше уж самого себя убить по-быстрому: подышать дурманом да выпить яду такого, чтоб не сильно мучиться. Спокойненько, без лишнего шум спустить дух под тёплым небом.
— А я думал ты любишь жизнь, — Дэйлен задрал брови. — Ладно тебе, война кончится и всё наладится, снова будешь курить, наслаждаясь мирными пейзажами.
— Может ты и прав, но я вряд ли уже доживу до следующих спокойных времён… Война может длиться недолго. Что такое год, полгода или всего четверть года? Казалось бы немного, но война оставляет после себя травмы на всю жизнь для любого, кто в неё попадёт. Не преуменьшай, Дэйлен, мы оба знаем, что не так всё просто.