Этот, добытый с вепря — как раз составляющая часть вампирского Дара. Та, что обеспечивает их сверхчеловеческую силу и скорость. Правда, сам кабан им пользовался очень эпизодически, выплескивая накопленную эдру короткими вспышками. Поэтому и ускорения у него были такие рывковые, разовые.
Что ж, на примере Укрепления я уже знал, что даже простенький Аспект в умелых руках может превратиться в мощное оружие. К тому же, Дар Пересмешника даёт мне бесценное преимущество — я использую все эти магические способности не по наитию, а чётко видя и понимая, что к чему.
Путилин кивнул мне на стенд с тренировочными мечами, но я покачал головой и встал в стойку для рукопашной — вполоборота к противнику, одна нога вперед, руки подняты на уровне груди, ладонями вниз.
— Давайте попробуем так.
Он неодобрительно покачал головой, но всё же, перехватив оружие обеими руками, закружил вокруг меня.
— Уверен?
— Аркадий Францевич, ну я вас умоляю. На прошлых выходных я поймал заряд дроби в упор. Теперь вы думаете меня испугать деревяшкой? Давайте, не жалейте меня. Покажите, что умеете.
— Ну что ж, не обессудь…
Атаковал он стремительно, без раскачки. И, что самое неприятное в его стиле — так это то, что многие его удары получались очень неочевидными, коварными. Двигая одним лишь корпусом, я довольно легко уклонился от косых размашистых ударов в голову и плечи, подогнул ногу, избегая подсечки по голени, но потом закругленный конец деревяшки больно ужалил меня в живот справа — так, что дыхание перехватило. Я едва успел отпрыгнуть назад, разрывая дистанцию. Но тут же, после секундной заминки, поманил противника движением ладони.
И он охотно принял предложение.
Целый град ударов со всех сторон — в рваном темпе, с резкой сменой направлений. Я завертелся, пригибаясь, уворачиваясь и временами чертыхаясь, пропуская болезненный удар. Скорость реакции и самих движений у меня была заметно выше, чем у Путилина — сказывалась разница между обычным человеком и нефилимом. Но при этом Охотник с завидной регулярностью умудрялся достать меня — чисто на технике, с помощью обманных финтов и мгновенных, жалящих ударов под неожиданным углом. Он просто-напросто переигрывал меня раз за разом. Это больше походило на шахматную партию, чем на спарринг.
Новый Аспект при этом всё никак не хотел проявляться. Судя по структуре светящихся «рун», составляющих его, ему требовался для запуска некий триггер — условие, при котором эдра выплёскивалась бы из тонкого тела в реальный мир.
Разгадка пришла сама собой, когда я вдруг получил палкой прямо в нос — вскользь и не сильно, но от боли аж звезды из глаз брызнули. Волей-неволей адреналин и злость разлились по венам, и одновременно внутри будто что-то взорвалось. Воздух вокруг сгустился, звуки стали какими-то растянутыми и на полтона ниже. Зато само тело будто распирало изнутри от неожиданной лёгкости.
Следующий финт Путилина я успел-таки разглядеть. Обманный замах с прицелом в голову, и тут же — разворот кисти и резкий увод «острия» тренировочного меча вниз и вбок, чтобы поднырнуть под инстинктивно вскинутую для защиты руку и ужалить в рёбра. Я отчетливо разглядел плавное, будто в замедленном повторе, движение и успел развернуть корпус вправо, пропуская деревяшку мимо. Мало того — успел и отскочить чуть назад, попутно хлопая по мечу левой ладонью — как можно ближе к перекрестью гарды.
Длился этот буст скорости буквально несколько мгновений, и когда он закончился — все ощущения резко изменились, будто бы я на огромной скорости вынырнул из-под воды. Или наоборот.
Путилин, стиснув зубы, со стоном потирал кисть. Выбитый из его руки тренировочный меч отлетел далеко в сторону, застучав по дощатому полу.
— Всё в порядке, Аркадий Францевич? Дайте-ка я взгляну…
Я переключился на Аспект Исцеления, оценивая состояние Охотника. Вроде обошлось — если бы был серьёзный ушиб или повреждение связок, я бы это разглядел. Да и сам Путилин, отмахнувшись, покачал головой. Подошёл к обронённому мечу, валяющемуся на краю помоста и, не наклоняясь, подцепил его носком ноги за середину, подбросил в воздух. Поймав за рукоять, тут же эффектно крутанул им, с гудением рассекая воздух. Повернувшись, поманил меня свободной рукой. В глазах его мелькнул азарт и тщательно контролируемый гнев.
— Ещё! — требовательно скомандовал он, снова бросаясь в атаку.
— Ну, ещё так ещё… — пробормотал я.
Тренировались мы довольно долго, делая иногда перерывы и возобновляя спарринг с новыми силами. Время летело незаметно. На теле моём к концу этого сеанса наливались синевой десятка два гематом, особенно на руках — иногда увернуться не получалось, и приходилось отводить удар тренировочного меча прямо предплечьем. Путилину тоже досталось — порой я, не рассчитав скорость и силу, выбивал у него из рук оружие так, что пальцы потом немели на пару минут. Сами деревяшки тоже не выдерживали — собственно, остановились мы как раз потому, что Охотник переломал об меня все три деревянных меча.