— Потому что я запечатала ее. И еще: владеть нано-машиной — не означает уметь ею пользоваться. Ты просто не умеешь.
— Так ты сильней, чем он? Но ты меня научишь?
— Я не сильней, я просто по-другому смотрю на вещи. Нет, не научу. Верни накопитель, у меня мало времени.
— Не верну, его нет со мной, он в надежном месте. Научи, и я воскрешу Николаса.
— Он и так не умер, так что проснется рано или поздно.
— И что ты сделаешь, если не верну?
— Я убью тебя. И продолжу искать, — на лице Мирэлле не дрогнул ни один мускул, когда она подняла пистолет.
— Ты не сможешь. Ты ведь так любишь людей. Нет, не сможешь, — он насмехался, глядя в лицо пожилой женщины, которую раньше почитали как богиню, которая вырастила его и воспитала. — Ты не убьешь своего золотого мальчика, ты ведь меня любишь, верно? Николас был дураком, ему не мир надо было покорять, а тебя.
— Ты ошибаешься, — грустно улыбнулась Мирэлле. Раздался выстрел.
Она долго сидела у "Зверя". Возможности переместить машину в прежний ангар не было, пришлось оставить здесь, в убежище Ингмара, построенном специально для летательного аппарата. Уставшая постаревшая женщина смотрела на людей, пришедших поклониться новому богу и попросить его о чем-то. Они стояли и изумленно смотрели на ту, кто просто пришла и убила того, кто стал их новым идолом. Только ей не было никакого дела до них. Еще есть в запасе время, еще можно пытаться найти накопитель… и все исправить. Не все, но вернуться на станцию и продолжить путь. У нее все еще была цель, все еще было к чему стремиться.
"Милая Ольга, никогда не писала тебе писем, все только отчеты, но вот решилась. Знаешь, здесь бумага в ходу, поэтому я пишу, как в доисторические времена, да еще и пером. Наверное, ты очень удивишься, распечатав очередной зонд и найдя там вместо проб грунта мои упражнения в эпистолярном жанре.
Скорее всего, когда ты будешь это читать, меня уже не будет в живых. Нет, смерть не грозит мне внезапно прямо сейчас, никто не приставил нож к горлу. Просто моя жизнь скоро подойдет к концу естественным путем. Представляешь, я умру от старости, прямо как наши предки на Земле. Только прошу, не плачь по мне, не надо. Я прожила длинную насыщенную жизнь, так что все в порядке. Все же так вышло, что бессмертие не для меня. Но это не означает, что ты не должна спустить шкуру с Николаса. Впрочем, я сама виновата, не надо было вмешиваться изначально и подавать ему дурной пример. Безнаказанность.
Знаешь, мы ведь себя считаем безнаказанными, вот только все не так, и расплата рано или поздно, но обязательно нас настигает. Поэтому, в будущем будьте осторожны с принятием решений. И да, никогда больше не вмешивайтесь в жизнь иных миров.
Ты уже догадываешься, что произошло нечто и это нечто — непоправимо. Эх, похоже, это будет длинное письмо, уж прости. Начну сначала.
Наше вмешательство привело к тому, что люди стали чтить нас, как богов. Мы пресекали это, как могли, пытаясь донести слово науки, прогресса и разума. Пытались научить их жить созидательно, в гармонии с природой, но в то же время — продвигаясь вперед, стремясь познать, но не нарушить. И сами противоречили себе своими действиями, постоянно нарушая порядок вещей. За те четыре сотни лет, что мы находились в этом мире, развитие продвинулось от каменных топоров до уровня, равного рассвету ремесла и торговли. Скажем так, сейчас здесь примерно как на Земле в седьмом-восьмом веках, только более цивилизовано, что ли. Все же без тех запретов на науки, которые были у нас в средние века, здесь прогресс идет семимильными шагами. Однако, похоже, человеку необходимо пройти всю цепочку самостоятельно, чтобы суеверный туман рассеялся в мозгах, давая место просвещению.
Все началось с того, что к нам пришел мальчик и упрекнул, что так называемый бог не спас его родителей, а ведь он так молился. Не знаю почему, но мы оставили его у себя. Возможно, чувство вины, а может быть — нереализованные родительские инстинкты. Ник занимался с ним, мальчик вроде понял и принял, что мы не боги и уж точно не могли откликнуться на его молитвы. С нами он вырос и повзрослел, и я до сих пор виню себя, что проглядела, не заметила того, что он нас так и не простил.
Возможно, все бы спустилось на тормозах — все-таки жизнь человеческая коротка, и он бы прожил свою, покинув нас, как покидали многие. Вот только Ник позволил себе непростительное вмешательство. И вся затаенная обида Ингмара вылезла наружу. Решив, что "божественная сила" заключена в накопителе, он похитил его, пока тот находился на зарядке. Более того, он отравил Ника, и мне пришлось применить силу и обманом отправить Ника в анабиоз, включив в "Звере" крио-камеру.