— Послушайте! — Джиоти схватила стражника за плечи. — По этим путям сейчас идут гномы! Вторжением командует Даппи Хоб. Поднимайте тревогу!
Черные глаза привратника сузились, и он медленно, но твердо снял руки Джиоти со своих плеч.
— Вы нарушаете закон о распускании опасных слухов. Вы поняли? В Габагалусе путей Чарма нет. Я это вам уже объяснил: они бы дестабилизировали наше положение надежной торговой колонии.
Джиоти стиснула зубы:
— Ваше правительство скрывает эти пути! Вы не хотите признать существование проблемы!
Руки стражника сжались сильнее.
— Маркграфиня, я должен просить вас проследовать за мной. Джиоти обернулась в сторону Бройдо, но там солдаты уже стали вырывать у него меч, и один расчехлил чармострел. При виде этого маркграфиня похолодела, а поглядев, что творится за каменными стенами площадки, остолбенела.
Из водорослевого ила соседних луж поднимались и перли остроконечные головы гномов, испуская леденящий кровь боевой клич. Они выбирались на берег, ничуть не утомленные спуском с гор по бурным потокам и оросительным каналам.
Быстро и ловко вырубая топорами ступени в каменных стенах, гномы бросились на летное поле.
В первую волну атакующих врезались зеленые огни чармострелов охраны. Миниатюрные воины разлетались кусками металла и ошметками желтой кожи, но следующая волна уже переливалась через стены, ломилась в разбитые ворота, испуская пронзительные крики берсеркеров.
Джиоти подсечкой сбила привратника на землю и закатила под фургон раньше, чем он успел сообразить, что происходит.
— Оружие у тебя есть? — крикнула она сквозь лязг оружия гномов и грохот чармострелов.
Привратник замотал головой и вцепился в землю, вращая испуганными глазами.
— Тогда молись своим богам.
Джиоти, пригнувшись, перебежала на другую сторону фургона, выглянула из-под него, ища глазами Бройдо. Его черные сапоги бежали к ней. Бройдо летел, высоко вскидывая ноги, судорожно дергая рукой, в которой был зажат меч змея, а за ним гналась дюжина гномов.
— Мечом их! — крикнула она, и тут над головой у нее мелькнул боевой топор. Завязанные на затылке волосы Джиоти рассыпались по плечам. Откинув их в сторону, она увидела, как Бройдо обернулся и взмахнул мечом.
Черви попадали на землю в лязге топоров и доспехов. Джиоти подбежала к Бройдо, стоящему в широкой стойке и оглашающему воздух ликующим воем.
— Остынь! — Она потянула его к фургону, подальше от молний чармострелов и машущих топоров. — Надо найти, откуда они идут.
— По скальным каминам из пути Чарма в горах, — предположил эльф.
— Их слишком много. Ох ты, смотри! — Джиоти уставилась на стены, где солдаты стали падать под яростью горячего синего пламени. — Гномы овладели чармострелами!
— Слишком их много, чтобы идти только по каминам. — Меч змея задрожал в руке Бройдо. — Что будем делать?
— Здесь есть колодец — это путь Чарма. — Джиоти подтолкнула эльфа вперед. — Пошли, найдем его.
Бройдо уперся каблуками:
— Почему это я должен идти первым?
— У тебя меч.
Он обернулся и протянул ей блестящий клинок.
— Возьми.
Джиоти оттолкнула меч ладонью:
— Смидди Tea вручила его тебе.
— А я вручаю тебе. — Бройдо сомкнул ее пальцы на рукояти. — Их слишком много. Я пойду за тобой.
— Тогда держись поближе! — Клинок потянул ее вперед, как живой, и Джиоти послушалась его, давая оружию вывести себя из-за фургона.
Белые лучи звездного пламени выгнулись над ними — это какой-то гном пытался своими трехпалыми руками пустить в ход чармострел. Джиоти позволила клинку прорезать путь прямо к этому незадачливому стрелку.
Черви падали по обе стороны, и Бройдо приходилось перепрыгивать через корчащиеся в судорогах тела. Надо было смотреть в оба, чтобы не споткнуться и не отстать от внезапно ставшей невероятно быстрой и ловкой Джиоти. Вдруг ему под ноги упал чармострел, и Бройдо инстинктивно отпрыгнул от зеленого металлического ствола с деревянным прикладом. Когда он понял, что это, и обернулся его подобрать, оружие уже схватил какой-то гном.
Опаленное выстрелами дуло было направлено прямо в лицо эльфа. Он смотрел туда, откуда его должна была сжечь белая смерть, и не моргнул даже глазом.
Бледная полоса костяного клинка свистнула в воздухе, и гном свалился на землю конвульсивно извивающимся червем.
Бройдо подхватил не успевший упасть чармострел.
— Путь Чарма там! — Джиоти перепрыгнула через обломки разбитых ворот, и стоявшие там гномы стали исчезать под неуловимыми взмахами меча. По кишащей толпе гномов Джиоти вышла прямо к водосточной канаве, бетонной трубе, наполовину погруженной в стоячую лужу за ракетной площадкой.
— Ну и воняет! — пожаловался Бройдо, приближаясь к покрытой коркой грязи канаве. Но шага он не сбавил, потому что канава изнутри светилась зеленым, и оттуда перли обезумевшие толпы гномов, бешено визжа, и даже доспехи не замедляли их бега в илистой грязи. Угроза была со всех сторон, и эльф прибавил ходу, чтобы не выйти из-под защиты меча змея — он понятия не имел, как стрелять из чармострела, оказавшегося у него в руках.
Серая вода плескалась у колен, и Бройдо прижал оружие к груди. Джиоти пригнулась и нырнула в канализационный вход, направив меч острием вперед. Черви падали в сточные воды и тонули. Бройдо стиснул зубы и бросился за Джиоти в туннель, опустив голову, будто поклоняясь этому святилищу разложения и темноты.
4. ЧЕЛОВЕКО-ЗВЕРЬ НА МАНХЭТТЕНЕ
Бульдог услышал смертную муку гномов. Что-то убивало их там, в туннелях Чарма, и предсмертный вой поднимался до такой высокой ноты, что лишь чуткие уши Бульдога могли ее уловить. Это было где-то очень далеко, и все же Бульдог слышал, что они погибали мгновенно, и крики обрывались молчанием. Стонов раненых не было. И погибали сразу многие.
Скоро он тоже будет мертв. Слишком надолго приковали его в этой пещере без еды, где воду можно было только слизывать с росистых стен. Оставленный без Чарма амулетов, Бульдог голодал. Он уже был слишком слаб, чтобы стоять, и мог только лежать в цепях, мутными глазами глядя из пещеры.
— Отдохни, Пес. — Лара плавала рядом в тумане, скорее ощутимая, чем видимая глазу. — Отдыхай и делись со мной. Делись.
Оттенок лунного света окрасил воздух, но Бульдогу недоставало сил поднять голову. Темно-карие глаза из-под просоленной спутанной гривы смотрели на прозрачные пары, образующие призрак Лары. Она сидела над ним, обнаженная, чувственная, и тут же струйки пара клубились и растворялись в дуновении морского ветра.
— Я пытаюсь поддержать тебя, Бульдог, — шепнул призрак почти беззвучно, щекоча волоски длинного уха человека-пса. — Ты мне нужен. Я не хочу падать в Бездну.
Бульдог закрыл глаза.
— Не спи! — Призрак заполнил собой пространство вокруг Бульдога, залив его запахом синих сумерек. — Не спи, или я соскользну отсюда! Хрустальная призма упала на Темный Берег, и она тянет меня за собой. Не спи!
Бульдог заставил себя сесть. Сияние планет блестело на поверхности ночного моря. А минуту назад океан был тускл под дневным светом. Тихий прибой убаюкал Бульдога. Пес потянул носом воздух, пытаясь учуять запах призрака.
К соленому запаху пены примешивалась кисловатая струйка от птичьего помета на скалах обрыва. Бульдог мотнул длинной мордой и не учуял сухого сырного запаха испражнений гномов. Но он слышал, как они умирают. Теперь уже громче и ближе, их предсмертные крики взмывали языками пламени.
— Ты проснулся! — Лара, прозрачная, с горящими кошачьими глазами стояла на фоне ночного неба. — Пока ты спал, я упала на Темный Берег. Ты слышишь меня?
Сквозь контуры обнаженного тела пылал звездный огонь из стыков облаков на небе.
— Я могу держаться за Ирг, лишь когда ты бодрствуешь. — Под дуновением бриза Лара скользнула ближе. — Для тебя я чуть больше, чем воспоминание. Но там, на холодном мире, куда забросили меня гномы, я глупа. Я там едва соображаю. Мне понадобились все силы, чтобы предупредить человека, отнявшего у меня призму. А он не стал слушать, я знаю. Он понятия не имеет, что теперь будет.