— Не зажигай свет! — донеслось из гостиной. — За твоим домом могут следить, брат Чезаре…
Брат Чезаре! Как молил он Всевышнего о том, чтобы никогда больше в жизни не слышать такого обращения! Как радовался, узнав, что с «Хроносом» покончено! И вот опять…
— Входи, Свенцо! Зачем стоять на пороге? Ведь ты в собственном доме!
Голос, доносившийся из гостиной был хорошо знаком комиссару. Но ведь тот, кто так говорил погиб месяц назад! Неужели в гости нагрянуло привидение Адриано Чермини?
Двигаясь, как на лунатик, Свенцо прошел в гостиную и увидел позднего гостя. Хоть и выглядел капо Адриано, как привидение, но это был человек из плоти и крови. Мало что в облике Чермини теперь напоминало всесильного главу итальянской мафии. Лицо осунулось, глаза лихорадочно блестели, а некогда белая сорочка насквозь пропиталась потом. На журнальном столике Адриано разложил продукты, найденные в холодильнике комиссара и теперь беспрестанно жевал, хватая все, что попадалось под руку. Он посмотрел на застывшего Свенцо и указал рукой на кресло.
— Присаживайся, брат Чезаре. Нам есть о чем поболтать.
— Не называй меня так! — взвизгнул Свенцо. — Ордена больше не существует!
— Почему же? — ухмыльнулся Чермини. — Два члена генерального капитула налицо, так начнем заседание.
— Хватит юродствовать! — комиссар взял протянутый ему бокал с виски и жадно выпил. — Рассказывай, зачем вломился ко мне и убирайся к чертовой матери.
— Я бы и рад. Вот только убираться мне некуда. Собираюсь некоторое время пожить у тебя.
— Что?!
— То, что слышал, брат Чезаре! Ты ведь знаешь, что случается с теми, кого итальянская мафия приговаривает к смерти. А я приговорен! Приговорен после неудачи с Оком Василиска, будь оно трижды проклято. Поверив сказкам нашего обожаемого магистра о мировой власти, я наобещал своим ребятам горы золота, а вернулся ни с чем. И сейчас хочу только одного: мстить! Стереть в порошок того, кто во всем виноват!
— И кто же это? Кто помешал вам?
Чермини вынул из нагрудного кармана пачку фотографий и швырнул их на стол.
— Он! У меня осталась пара верных людишек и я выследил Оргора. Точно знаю, что на днях он будет в Лос-Анджелесе и хочу его уничтожить.
— Оргор? — комиссар задумчиво рассматривал фотографии. — Кто он? Не могу определить национальности. По виду — русский, но фамилия. Скандинав, так?
— Брось свои полицейские штучки, Чезаре. Заранее уверен, что его нельзя найти не в одной сводке. Это не человек, а сам дьявол во плоти! Он появляется из ниоткуда и если пожелает, то может исчезнуть в никуда. Я собственными глазами видел, как он забрал у де Шарнэ Око Василиска и растворился в воздухе. А еще раньше устроил в подземелье такую бойню, что чертям тошно стало.
— Не понимаю. Сначала забрал талисман, а затем вернулся и перестрелял всех? Или наоборот?
Капо Адриано поперхнулся виски.
— Я и сам не понимаю! Все было, как в тумане! Знаю только одно: его нужно уничтожить!
Свенцо пристально посмотрел на Адриано и понял, что тот совершенно безумен. Неудача с Оком Василиска и последующий приговор мафии лишили капо разума. В голове комиссара созрел четкий план. Он встал.
— Голова раскалывается от всех этих новостей. Надо принять аспирин.
Он вышел в спальню и сунул руку под подушку, где по давней полицейской привычке хранил пистолет. Хранил, но теперь его там не было.
— Вернись ко мне, дружище Свенцо, — позвал Адриано. — Твоей пушки там нет. Хотел пристрелить меня, чтобы утром все газеты Рима пели хвалебные гимны смелому комиссару?
Чезаре вошел в гостиную на ватных ногах и увидел в руках Адриано свой пистолет. Капо целился ему в живот. Свенцо бессильно рухнул в кресло. Прошлое его настигло. Чермини, не опуская ствола пистолета, отодвинул портьеру и комиссар увидел два одинаковых чемодана.
— Мне не нужны наши счета в швейцарских банках, — Чермини наклонился над столом и смотрел на Свенцо горящими, как фонари глазами. — Пользуйся ими, как считаешь нужным. Трать. Живи в свое удовольствие, но только после того, как мы, члены генерального капитула «Хроноса» уничтожим злейшего врага ордена — Оргора!
— Сделай это сам! — взмолился комиссар. — За это я отдам тебе две трети всех денег. Нет! Три четверти!