В разбережённых, сразу и не скажешь, каких именно чувствах Ю вернулся, глядя под ноги и о чём-то думая… Из ступора его вывела лишь некая ненормальность: возле большой палатки неожиданно безлюдно и тихо; даже караул доходяг куда-то делся, словно ветром сдуло…
Облизав пересохшие губы и вновь, даже сквозь «аналгию», как назвал её Старик, ощущая, как тревожно забилось сердце, Ю ускорил шаг и потянулся к пологу. Занавес отлетел! Переступив земляной порог Ю ворвался в разбавленную огнём темноту! Чтобы увидеть картину совершенно неожиданную…
В шатре из больных никого. С лицом, точно увидел Смерть, трясущийся за одеялом Найг, а также спиной к нему Старик с одной стороны; в нескольких шагах от них старший сын Бориса Диг, а с ним какой-то бывалый дружинник с другой.
– Отойди, старик. – Голос Дига прозвучал со спокойствием, с каким опытный скотовод вонзает нож свинье в сердце. – Я его незаметно порежу, никто и не подумает, что это специально. У него вон и рана в боку… Я отцу потом скажу, чтобы тебя не трогал. Даже денег тебе дам, обещаю…
На освещённом слабым мерцанием лице лекаря не дрогнул и мускул.
– Не могу я, простите, кир Диг… Не в моих это принципах, не по нраву мне…
Появление Ю вызвало эффект, будто нечто хрупкое громко упало… Метнув на него взгляд, словно сокол на жука, Диг аж оскалился! Спокойствия в его тоне как не бывало:
– Ты – кыш отсюда! Чтоб глаза мои тебя не видели!
Скосившись на гостя лишь одними зеницами, Старик посмотрел на Ю, будто в душу заглянул… и, точно соглашаясь с Дигом, критически помотал головой…
Глава 5
Пока Ю соображал, сможет ли отвисшая челюсть вернуться сама или всё-таки придётся помочь ей, из-за тента донёсся звонкий, на грани истерики крик:
– Тревога! Тревога! Ктиторскую сокровищницу обокрали! Гонец из крепости прискакал! Тревога! Срочно сообщите ктитору Борису!
И унёсся, сопровождаемый топотом копыт…
Лица всех стали такими, точно до того всего лишь чуялась гарь, но вот уже вокруг загорелось… Мелькнуло быстрое движение, сверкнул метал! В руке Дига замерцала знаменитая сабля!
– Афоня! – Старший сын ктитора ткнул левой в Ю. – Займись этим! Быстро! А потом с другой стороны обходи!
Сказав это, Диг поднял оружие… и медленно, держа клинок наготове, побрёл вперёд.
С лицом пресным, с каким повара отбивают котлеты, «Афоня» обнажил саблю и сам; не успел Ю вздохнуть и трёх раз, как головорез возник перед ним! Взмах! Ю заморгал, попытался защититься… Холодно ударило, руку пронзила тупая боль… и правая отлетела, кровавым куском свалившись под ноги!
– А?!
Неверяще парень уставился на алый обрубок… а дружинник, лицом всё такой же серый, резко выбросил соединённые ладони вперёд! Живот и спину ожгло! Внутри похолодело… Быстро дёрнув назад убийца заставил Ю упасть на колени, теперь уже с шоком вылупившись на брюхо, намокающее под одеждой красным.
В голове помутилось, к горлу подступила тошнота, вкус железа… Закачавшись, Ю свалился; по привычке выставил правую, но ткнулся культёй в грязь и упал носом в грунт.
Сапоги рядом потоптались… занесённая для третьего удара рука остановилась… и Афоня, потеряв к юнцу интерес, спешно двинулся к Старику в обходную, беря его вместе с Дигом в клещи.
Разглядывая собственную, валяющуюся в крови руку, словно на столе мясника, Ю сильнее сжал зубы. Тошнота от этого только усилилась, лишь то, что с утра ничего не ел, спасло. В ушах возник какой-то противный писк, точно мошка бесится… Чуть отдышавшись Ю понял, что он глухо слышит, как Диг и Старик о чём-то вновь переговариваются… А ещё наконец понял, что происходит…
«Аналгия, да?.. Какое мудрёное слово. К сожалению, мне такого уже не понять никогда. Только вот… пилюля ещё, кажется действует. Страшно смотреть на себя, ой, как страшно… Но, должно быть, вот оно – освобождение».
Блуждающие, старающиеся избегать жуткого отрубка, глаза вдруг остановились на костыле, такое впечатление, наспех сколоченном из обломков копья. Будто кто-то хромал и, спеша, так и бросил своё худое имущество…
Мысль стрельнула сразу: не думая, что боль существует, тело её лишь пока не замечает, что выздороветь ни шанса… что «взбунтоваться» он почему-то решил только сейчас, а не раньше, когда бывали ещё удобные случаи, но страх сковывал… Ю вскочил, брызжа кровью, словно недорезанный бык! Влажная от холодного пота ладонь схватилась за костыль! Деревяшка взметнулась, прочертила расплывчатая дуга! Не догадался Афоня обернуться, а умноженный скоростью вес уже приземлился на его затылок! Ктиторский дружинник вздрогнул, будто его окликнули! Кивнул… и повалился, выронив оружие.