Гез Селен среди этой кучки самый обычный – насколько вообще может быть обычным кир и маг: днями напролёт он тренируется, поражая всех своей невероятной силушкой… но в основном развлекается с выпивкой и девками.
В противоположность ему гах Лег, который, как Ю однажды с интересом узнал, оказался магом-усилителем, скрытен: можно два дня простоять часовым, не смыкая глаз наблюдая за лагерем – и ни разу его не увидеть; жуткий затворник!
Хотя, наверное, самым выдающимся в этом списке должен стать всё-таки седьмой – лагерный кухарь. Ю многажды видел, а пару раз и участвовал в приёмке туш для общего стола, однако за всё время ни в каше, ни в похлёбке ни кусочка мяса не увидел.
Глава 3
Постепенно потеплело, зелень распустилась вовсю и даже ночью стало возможно спать без одеяла. Дни бесконечной муштры миновали и в последнюю неделю в лагере установилась какая-то совершенно специфическая «погода», когда всё тихо, но воздух наэлектризован – того и гляди молния шибанёт! Особенно это чувствуется сегодня – ночь какая-то совершенно редкая, тишина в темноте волшебная…
Как назло стоя в дозоре Ю вглядывался то в расплывчатые образы во мраке, то в звёзды, искренне поражаясь красоте совершенно необычайного чёрного полотна, куда будто натыкали маговых свечек!
Внезапно будто где-то пробежали, вдали гавкнуло… Ю резко навострился, подождал… пальцы на копье расслабились; вздохнув поглубже парень вновь поднял взор к небу. Тут ведь главное, чтобы десятник не поймал, пока ворон считаешь – а в остальном хоть стоя спи…
Вообще за восемь или около недель в лагере ополченцев Ю научился многим житейским мудростям и сейчас чувствовал себя увереннее, чем когда только прибыл. Да, он уже три года до того тянул нелёгкую лямку, но всё-таки какой-то слуга и даже самый простой ратник в его понимании были птицами разного полёта… Перво-наперво Ю стало ясно, что в среде военных, как и вообще везде, люди делятся на тех, кто властвует и делает самое меньшее и тех, кто подчиняется и несёт всё бремя труда. Картина, при которой пехотинцы, валясь с ног после строевой, срочно бегут рыть канаву, может и под новый нужник, а в это время целый день прохлаждающиеся дружинники не спеша обедают, оказалась нормой; всё будто скопировали из его «прошлой» рабской жизни, только теперь рабами стали и те, кто без клейма. А ещё Ю научился быстро вычислять «старших»: если человек с копьём, причём простым – явно вчерашний крестьянин; с топориком, копьём полегче и на коне – скорее всего дружинник, простолюдин пожизненно ратный, к нему уже надо обращаться «дож», как к уважаемому; если меч на поясе – он, наверное, кир, хотя тут могу быть различия; ну а если на коне, да с саблей, да ещё там, где ни верхом ни с оружием простым не дозволено – без сомнений кир! Гах или выше.
А ещё «всех грызи или ляг в грязи», «не пойман – не вор» и другие тонкости… Да, пару раз Ю и самому приходилось прибегать к некоторым «бытовым хитростям», чем он вовсе не гордился – жизнь пехотинца оказалась ничем не слаще рабской. Одно облегчение: не привыкать…
***
Утро наконец настало; лагерь пробудился, протёр сонные зеницы… и как давай собираться!
– Быстрее, шваль подзаборная! Псы плешивые, дети шлюх! Если, когда я вернусь, вы ещё не будете готовы, клянусь, я каждого высеку лично!
Сотники хмурились, десятники рвали глотки, ну а «пылёта» носилась вся взмыленная, спешно собираясь в поход, словно и в самом деле кобели на собачью свадьбу. Всё уже давно подготовлено; каждый, включая самого последнего водоноса, знает свою роль – и всё одно где-то оплошали, опоздали, набедокурили; недосчитались, не докричались, забыли положить или наоборот вынуть.
К обеду, правда, со скрипом, но серое от пыли войско лагерь сбора покинуло. Конный отряд (короткие луки и дротики) во главе с ктитором и его сыновьями пошёл впереди. Умудрившись увидать среди строя Ю Найг, прежде чем ускакать, не замедлил его поприветствовать:
– Чего такой грязный, воин?! На-ка умойся!
На голову Ю тут же прилетел бурдюк с тёплой водой…
Гез Селен и гах Лег вклинились где-то посерёдке, тоже на конях, вместе с основной массой лучников. Гружёная всякими ящиками повозка Старика заскрипела в тылу, вместе с обозом. Там же поплёлся, дыша пылью, и Ю. Окружающий его надоевший пейзаж начал наконец меняться…
***