Я забилась в угол, совсем как в детстве, когда Натан казался мне большим злым великаном, который съест меня, если я не стану его слушаться. Он опустился на корточки передо мной и провёл пальцами по виску и щеке.
Прикосновение обожгло льдом, столько силы, безразличия и обжигающего холода я не встречала больше ни у кого и никогда. Это и пугало меня, поскольку именно этот человек олицетворял мои самые потаённые страхи, и что самое главное, он умел ими манипулировать, умел их подавлять и вызывать, контролируя моё поведение и реакции.
— Это часть тебя! Это ты сама! То, что не отнять и не прибавить! Ты сорвёшься, когда-нибудь, но рядом с тобой не будет того, кто поможет тебе с этим справиться!
— Ты не поможешь мне с этим справиться! – отдёрнула я голову и оттолкнула его руку от своего лица. – Ты разрушил мою жизнь, исковеркал и растерзал душу, а теперь сидишь и предлагаешь мне присоединиться к тебе?! Ты такой же каким и был тогда! Лживый! Подлый! Грязный!
Он всё-таки ударил меня тыльной стороной ладони по лицу, я едва не упала, но губу он мне разбил. И наверняка, ещё на щеке останется синяк.
— А ты святая, да? Сколько душ ты тогда «поглотила»? Сколько «переварила»? Ты думаешь, что сама лучше меня? Нет! Ты такая же как и я! И я тебе это докажу, прямо здесь и сейчас!
Он резко встал и ушел в коридор. Я всё сидела, стараясь собрать свою волю в кулак, но решительно не получалось. Я всегда его боялась и сейчас боюсь, это был мой единственный страх, который я так и не смогла преодолеть. Но сейчас мне нужно держаться, нужно взять силы, выиграть время.
Если он меня держит в моём доме, то хоть кто-нибудь должен заметить меня. Хотя свет не горел, я встала и щелкнула выключателем, проверяя. Так и есть, — он выключил электричество, так что я даже морзянкой не смогу сигнал подать.
Стараясь успокоить и без того расшатанные нервы, я ходила из угла в угол комнаты, стараясь угомонить панические мысли и снова стать хладнокровной, но не получалось. Позорный страх всё ещё обволакивал душу, не давая мне мыслить здраво и придумать хоть что-то.
— Вот моё доказательство! – от неожиданности я даже подпрыгнула.
Натан втолкнул в гостиную связанную по рукам и ногам Эмму. У неё во рту был кляп, она пыталась кричать, позвать меня на помощь, смотрела на меня с пола умоляющими глазами, в которых стояли слёзы.
— Что всё это значит? – не понимала я, не решаясь двинуться и хоть как-то помочь коллеге, чтобы не спровоцировать мужчину.
— Доказательство того, что ты ничем не хуже и не лучше меня! – говорил Натан, подходя к Эмме.
Тут он вытащил нож и резко нанёс удар измученной девушке. Я кинулась к приятельнице, когда мой бывший учитель вытащил кривое лезвие из своей жертвы. У девушки была глубокая рана в животе, пошло кровотечение, Эмма быстро теряла силы, а её тело начало стремительно холодеть.
Я пыталась ей помочь, остановить кровотечение, но у меня не получалось, через пару минут девушка умерла. Почувствовав, как заныли эти проклятые цветки бессмертника, я попыталась отойти, но мне не дали.
Натан схватил меня поперёк груди и навалился, оставляя меня в полусидячем положении. А второй рукой схватил меня за запястье правой руки и вытянул мою руку, приставляя к груди мертвой девушки.
— Чувствуешь, как душа покидает тело? – спрашивал он меня, опаляя своим дыханием.
Я плакала, вырывалась, не хотела, чтобы снова всё это повторялась, не хотела снова вступить на эту тропу.
— Слышишь, как душа освобождается от оков? – говорил Натан, не обращая внимания на мои мольбы и слёзы. – Она просится к тебе! Хочет наполнить тебя, хочет стать частью тебя!
— Нет! – орала я.
Но я не могла сопротивляться. Боль в руке была просто невыносимой, один из цветов на запястье горел нестерпимым огнём, освещая небольшое пространство вокруг груди несчастной девушки. Тут в центре груди Эммы начал собираться золотистый свет, я попыталась отдернуться руку, но в моей ладони, будто сам собой тоже загорелся этот свет, а затем из тела Эммы пошел «поток». Её душа переходила в моё тело.
Я плакала, сопротивлялось, но моё тело и душа были слишком голодны, они решили всё за меня. Я чувствовала, как у меня просыпаются силы, как боль в голове утихает, как неожиданно, становится легче дышать, а все синяки на теле сходят, а немногочисленные царапины и порезы вмиг заживают.
Когда этот поток прекратился, мужчина отпустил меня и отошел. А я сидела и смотрела на тело своей приятельницы, а из моих глаз всё ещё беззвучно шли слёзы. Я не могла себе этого простить, не могла поверить в то, что я снова это сделала!
— Вот видишь, — сказал Натан, вставая спиной к большому окну. – Ты такая же, как и я!
Ответить мне не дали, поскольку окно тут разлетелось вдребезги и послышался залп автоматных очередей, который оглушил меня. Мне пришлось ползти на кухню, чтобы шальная пуля случайно не задела меня.
POV Глен
Пока мы ехали в город, я всё пытался свести все те факты, что узнал от Себастьяна в единое целое, но у меня это решительно не получалось. Получается моя напарница вовсе не человек, точнее человек, но обладающий достаточно специфическими способностями.
Святой отец сидел на пассажирском сидении и всё пытался дозвониться до моей напарницы, но её телефон был не доступен или же отключён. Я старался думать только о хорошем, ведь священник уверил меня, что этот Натан не убьёт Лару, она ему нужна живой.
Я выжимал из своей машины максимально возможную скорость, ребята-спецназовцы, что сидели в фургоне, ехавшем за нами, уже пару раз по рации предупредили меня, что я слишком сильно гоню и могу угробить не только себя, но и пассажира. Однако, я пропускал все эти заявления мимо ушей, меня волновало сейчас совершенно другое, — жизнь дорогого мне человека была в опасности, а я даже не знал куда ехать, где искать и главное, с чего начинать поиски.
— Приедем в управление, позовём ребят. Прошерстим весь город, каждую щелочку, каждый подвал, чердак и кустик, — рычал я. – Но я этого гада прижучу.
— Нельзя, — отозвался Себастьян. – Он будет осведомлён об этом и заляжет на дно, а затем, когда всё стихнет, уедет из города, забрав с собой Лару.
— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать? – огрызнулся я.
Священник, только с укором посмотрел на меня. Я знал, что перегнул палку, но вся это было бессмысленным. Нужно знать, от чего отталкиваться, а я этого не знал.
Я уже не помню, как мы въехали в город, погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что падре активно трясёт меня за плечо, прося остановиться.
Мы припарковались на противоположной, от дома Лары, стороне улицы. Себастьян вышел из машины и уставился на её дом.
— Ты чего? – не понимал я.
— Мне показалось, что там кто-то был, — задумчиво сказал он.
— Брось, там никого нет. Не будет же он притаскивать похищенного человека к ней же в дом, — говорил я.
Святой отец меня не послушал и побежал к дому моей напарницы. В это время подъехал фургон, где сидели спецназовцы. Их командир поинтересовался у меня, почему мы остановились, но я только пожал плечами и указал на святого отца, который подбегал к дому девушки.
Падре тем временем проник к дому Лары и заглядывал в окна, тут он резко присел помахал нам рукой, в знак того, чтобы мы приблизились, но не высовывались. Чёрт, неужели этот безумный похититель всё-таки притащил девушку прямо к ней в дом?! Это надо быть либо уверенным в своей безнаказанности, либо безумцем.
Пятеро бойцов спецназа рассредоточились и начали обходить дом с двух сторон, но я приказал не лезть внутрь, поскольку могло произойти всё что угодно. Подбежав к священнику, я заглянул в большое окно, которое вело в гостиную. В помещении сидела Лара, сзади её держал какой-то мужчина и что-то шептал её на ухо, а на полу, в луже крови лежала Эмма, которая скорее всего была уже мертва.