— Мавр, не советую убегать через заднюю дверь, иначе у тебя будут серьёзные неприятности, — предупредила я его, ледяным голосом.
Мужчина обернулся, старательно делая вид, что не понимает о чём идёт речь. Я ждала, смотря на мускулистого мужчину абсолютно холодными глазами. Даже если он решит от меня убежать или что-то сделать со мной, я успею достать пистолет и выстрелить, в скорости этот здоровенный и накачанный мужик мне уступает.
— Лара, я не понимаю, о чём ты? – говорил он, кладя каталог на МФУ.
— Мавр, сколько было той девочке, которая ушла отсюда в половине одиннадцатого? – спросила я, всё ещё сохраняя свой голос ледяным, хозяин салона опустил голову, задумываясь. А я тем временем продолжила. – Четырнадцать? Пятнадцать? Согласно гражданскому кодексу, вы не имеете права делать татуировки лицам, которым не исполнилось двадцати одного года, исключение составляют только те случаи, когда родители или другие близкие родственники дали письменное согласие на проведение этой процедуры. Если я вызову наряд, и мы проведём здесь обыск, я «уверена», что найду в твоих бумагах разрешение её родителей!
Хозяин салона надолго задумался, то поднимая голову к потолку, то опуская глаза к полу. Я стояла и ждала, не сомневаясь, что добьюсь своего. Ведь если даже я и найду это разрешение, то салон потеряет своих клиентов. Мавр держался на «плаву» только благодаря тому, что никто не жаловался на его сервис, у него не было проблем с законом, никогда не было случаев заражения болезнями или ещё какой-нибудь дрянью. А если сюда прибудет полиция, то ушлые сплетники придумают причину, почему именно сюда нагрянул наряд.
А если я не найду этого разрешения, то его бизнес прикроют сразу же, лицензия будет отозвана, а сам хозяин заведения попадёт в тюрьму, или же будет платить крупный штраф родителям этой девочки. В общем, в том и в другом случае лавочку придётся прикрыть.
Наконец, Мавр с тяжёлым вздохом заговорил:
— С год назад заходил один тип.
— Как он выглядел? – строго спросила я.
— Лара, год прошел. Я не помню, как выглядел клиент, зашедший сюда пару часов назад, а ты меня спрашиваешь о мужике, который заходил сюда так давно, — изумился тот. – В общем, его интересовали цветки бессмертника.
— Он хотел сделать себе татуировку?
— Нет, обновить её, — сказал Мавр.
— То есть как? – не поняла я.
— Он хотел нарисовать ещё один цветок, хотя я сам осматривал тату. Рисунок был полным, но он настоял, чтобы у него был ещё один цветок. Мы согласились. Эти татуировки несложно дополнить, но у него был свой трафарет и он сказал, чтобы татуировка была сделана в точности, как у него на бумаге.
— Показать этот рисунок сможешь? – спросила я.
— Да, я сохранил его в каталоге, — кивнул Мавр, снова открывая альбом.
Пролистав сотню страниц, он нашел нужный рисунок.
— Вот он! У меня на такие штуки профессиональная память!
Я смотрела на этот рисунок, стараясь не показать, как у меня начала скользить паника на лице. Семь маленьких цветков насыщенного кроваво-красного оттенка, — самое большое количество, которое только может быть в рисунке.
— Скопируй и этот, — мертвенный голосом попросила я. – А какой мастер делал татуировку?
— Джинкс, только он уже ничего вам не расскажет, — говорил мужчина, снова включая машину.
— Почему? – изумилась я.
— Умер от передоза, через две недели после того, как сделал этот рисунок тому типу. Сторчался за пару недель… Господи, он ведь никогда даже травки не курил, а тут… Я даже не знаю, что и думать.
— Ясно.
Мужчина быстро выполнил поручение. Забрав оба рисунка, я поблагодарила хозяина салона и быстро вышла на улицу. Мне нужно было отдышаться, и немного успокоиться.
Неужели, прошлое всё-таки вернулось? Неужели, догнало меня? Я столько лет бежала от него, думала укрыться в этот чёртовой дыре, а нет, покоя мне не будет никогда!
Начал моросить дождь, но я не стала садиться в машину, а то ещё в столб въеду. От этого квартала до моего дома десять минут ходьбы, если быстрым шагом, двадцать, если медленным.
У меня в голове это всё не укладывалось. Десять лет я убегала от себя, десять лет я старалась забыть о том, что происходило со мной всё детство, думала, что за все эти страдания я заслужила нормальную жизнь, а вот как всё оборачивается.
Идя по улице, глубоко в своих раздумьях, я не сразу услышала чьи-то шаги, они были в унисон с моими, практически неслышимые. Осторожно сняв пистолет с предохранителя, и расстегнув кобуру, я шла дальше, не сбавляя шаг, старалась только сделать так, чтобы оружие не выпало раньше времени.
Когда шаги стали слышны совсем близко, я вытащила пистолет и обернулась, сзади никого не было, да и в соседней подворотне вроде тоже. Мдам, видимо, заработалась я.
Только я собралась убрать пистолет, как кто-то положил мне руку на плечо, я резко развернулась и выставила оружие. Передо мной стоял взволнованный священник.
— Падре, вы уже второй раз у меня на прицеле, — устало сказала я, убирая пистолет.
— Бог троицу любит, — заметил он, улыбаясь и опуская руки.
— Надеюсь, что нет, — ответила я, вернув тому улыбку.
— Почему?
— Потому что, боюсь, в третий раз я вас всё-таки пристрелю.
— Тогда мне остаётся только молиться, чтобы до этого не дошло, — говорил Себастьян. – Можно поинтересоваться, что делает молодая девушка в столь поздний час на улице?
— Дурная голова ногам покоя не даёт, — решила отшутиться я. – У меня к вам такой же вопрос, падре.
— Решил прогуляться. Не самое удачное время, конечно, но теперь я не один, — сказал мне святой отец. – Не составите ли мне компанию? А то я город совсем не знаю.
— Я бы рада, но я и так второй день не высыпаюсь, поэтому иду домой.
— Тогда я Вас провожу, не дело Вам одной ходить по тёмным, безлюдным улицам.
— Я могу о себе позаботиться.
— Не сомневаюсь. Но у меня есть предложение, — давайте перейдём на «ты»? А то этот официоз не люблю.
— Хорошо.
— К тому же у тебя ведь есть вопросы ко мне. Я готов на них ответить, к тому же совместим приятное с полезным, — прогуляемся, а я отвечу на вопросы. На которые смогу, конечно, дать ответы.
На том и решили, мне, действительно, нужно было задать ему несколько вопросов, ведь неспроста он решил сюда приехать. Я чувствовала, что здесь что-то не так.
— Почему ты решил приехать сюда? Ты знал отца Джозефа? – сразу спросила я.
— Ты делаешь верные выводы. Я был знаком с отцом Джозефом, лично мы виделись всего два раза, но мы часто созванивались и писали письма. А когда я узнал, что его убили, то решил приехать.
— Скажи, у него не было врагов, завистников или же обиженных на него людей? – спрашивала я, подстраиваясь под его темп ходьбы.
— Нет, ничего такого, — говорил Себастьян. – Джозефа все ставили в пример, он ведь родился и вырос в этом городе, именно благодаря ему, местные власти выделили деньги на капитальный ремонт церкви и реставрацию кладбища. Он очень ценил, то, что делал для людей. Понятия не имею, кому он мог мешать.
— А он не рассказывал, может, ему угрожали какие-нибудь старые знакомые, ну, по школе или колледжу? Или может наоборот появился давний друг, о котором он давно не слышал?
— Нет, все старые связи он «обрубил», когда надел рясу священник., Он стал другим человеком, а значит, старый мир он должен был похоронить. Ну, фигурально выражаясь, — пояснил тот, увидев мой недоуменный взгляд.
— Себастьян, может, этот вопрос покажется странным, но ответь, пожалуйста, — просила я его, посмотрев в глаза.
— Спрашивай, — пожал плечами священник.
— Сколько лет было отцу Джозефу на момент смерти?
Себастьян остановился и посмотрел на меня, как на инопланетянина. Но увидев в моих глазах решимость, ответил:
— Шестьдесят пять.
— Понятно, — задумчиво проговорила я, снова переходя на шаг.
— А какое это имеет значение? – спрашивал он.