Опешивший Милвудс глазам поверить не может. Пожиратели, эти тупые насекомые, демонстрируют разум. Они силятся охватить левый фланг полка. Замыслили окружить, а потом скинуть людей в озеро! Но это же невероятно. Мурашки бегут по спине генерала. Кто или что командует чуждым Латории врагом?
На левом фланге уже витал запах близящейся катастрофы. Немногочисленные мечники смешались с арбалетчиками. Те отчаянно отбивались от Пожирателей кинжалами. Всюду валялись отрезанные человеческие головы. Мёртвые солдаты остекленевшими глазами уставились в холодную бездну ночного неба. Вроде валуны горбились дохлые жуки. Вонь сукровицы стала привычной. Схватка бурлила кровью и криками.
Пожиратели таки обошли арбалетчиков и ударили по ним с тыла. Милвудс мог гордиться своими солдатами. Окровавленные бойцы стояли до последнего и, даже упав, силились дотянуться кинжалом до жука.
Смуглый брюнет услышал хруст. Почва ушла из-под ног. Сражённый болевым шоком воин долго не брал в толк, что у него по колено отрублены ноги. Правда, беспощадные Пожиратели и покричать как следует не дали - жвала распороли горло.
- Генерал, нужно отступать! - проорал капитан с тараканьими усами.
Милвудс ответил испепеляющим взглядом. Гнедой конь капитана попятился.
Рать жуков уже почти охватила людишек, прижав к озеру.
Немногочисленные арбалетчики утонули в потоке панцирей. Фальшивый хор мушкетов пропел в последний раз, и солдаты обнажили кинжалы. Но разве они остановят Пожирателей, не дрогнувших перед огненными мечами и кислотными молотами?
Какой-то обезумевший воин, стоя на коленях, безуспешно запихивал себе в распоротый живот вывалившиеся кишки. Рядом истекал кровью стонущий мушкетёр. Обваренный кипятком ветеран, рыча, тщился встать, чтобы помочь товарищам. Окружённые кучки мечников бились из последних сил. Несколько фонтанов артериальной крови орошали мешанину гигантских насекомых и людей. Смрад пота, сукровицы и мочи выедал глаза. Вопли переходили в визг. Казалось, страдает сама ночь.
«Это конец, - прозвучало в голове Милвудса. - Прощай, Лайма».
- За мной! - молодой генерал вырвал из ножен меч. Иней лежал на Руне Льда: круг и две вывернутые наружу дуги. Новейший вариант, этой зимой придуманный самим главой Гильдии чародеев.
Три сотни кавалеристов мужественно вступили в битву.
Увесистые моргенштерны колотили жуков. Хрипящие кони лягались. Сломанные тонкие лапы, пробитые надкрылья, измятые морды. Однако Пожиратели всё равно дерутся. Ошпаренные кипятком лошади истошно ржут. В этой неразберихе уже не слышно капитанов.
Полсотни мушкетёров, стоя по колено в воде, отбивались кинжалами. Жуки молотили лапами, вздымая брызги. В лунном серебре озера расплывалась кровь. Люди захлёбывались ею. На мокром песке валялось изорванное знамя. У чёрного льва Новой Династии не хватало хвоста и передней лапы. Вместе с флагом гибла боевая королевская элита. Привычные к колоссальным нагрузкам мышцы не выдерживали бойни. Стремительные, ненасытные Пожиратели легко расправлялись с измотанными людьми.
Хлёсткий удар лапы - и шипы царапают шлем всадника-капитана. Моргенштерн опускается и проламывает хитиновый панцирь. Кожаная петля на запястье не даёт выпасть оружию. Но раненый Пожиратель не сдаётся. Жвала молниеносно отхватывают руку капитана. И моргенштерн зарывается в песок...
Милвудс со всей мочи рубит мечом. Рунное лезвие прорезает надкрылье. И его враз разукрашивает морозный узор. Обрастающий льдом жук юлой крутится и колотит лапами всех подряд, даже сородичей.
Пожиратели сталкивают в озеро мечников и мушкетёров. Те вынуждены отбиваться, стоя в воде - кровавой воде.