- Отнеси королю, - Сулейман отдал телохранителю лапу.
Загорелый воин кивнул.
Карлик отодвинул пустую миску и подтащил к себе тарелку с картошкой. Облизнувшись, причмокнул.
- Ты не исправим, - упрекнул Ансельм и краем глаза заметил какое-то резкое движение.
Словно палицей номад-телохранитель ударил шипастой лапой. Серебряная диадема взлетела к потолку. Из размозжённого черепа королевы Вероники на стол и в тарелку супа брызнули кровь и мозг.
Мелодия музыкантов вмиг захлебнулась. У Ансельма обледенели конечности.
Солдаты генерала Гильденбранда взмахивают огненными мечами. Шестеро обезглавленных гвардейцев короля падают. Трое хватаются за обгоревшие лица. Последний успевает увернуться и рубануть в ответ. Ледяной клинок слизывает солдату руку. На плече и груди искрится иней. Телохранитель-южанин швыряет спрятанный в рукаве нож - и гвардеец оседает, горло распорото.
На обнажившего меч Альберта наваливаются номады. Король хрипит и тщетно пытается вырваться из цепких рук. Ошарашенный Ансельм вскакивает. Пальцы чувствуют шероховатую рукоять револьвера. Рядом рычит Клык. Матерящийся Франк сдёргивает со спинки стула снайперку. Один из купцов от страха визжит как свинья, которую режут. Воняет горелой плотью гвардейцев. Побледневший Ливси водит перед собой револьвером. Куда стрелять? Лицо Эриксона окаменело. В руке меч с Руной Льда. У груди замерло острие солдатского клинка.
Сулейман встаёт неспешно, идёт чинно и на глазах беспомощного короля саблей сносит голову восьмилетнему принцу. Отец орёт так, что на горле вспучиваются вены. Голос срывается.
Остолбеневшему Ансельму кажется: это сон, страшный сон. Кусает губу. И морщится от моли.
- Назад! - юноша закричал на вождя. - Отойди от короля или я тебе башку продырявлю! - Рука с револьвером дрожит.
- Я не хочу убивать Альберта, - простовато сознался Сулейман и добавил: - Пока не хочу.
- Отойди!!! - побагровел молодой маг.
Франк взял на прицел Сулеймана. Хороший шанс проверить новые пули.
Утробное рычание оборотня - новая музыка в зале.
- Отпустите короля! - приказал Ансельм, озираясь. Но ни изменники-солдаты, ни смуглые телохранители не сдвинулись.
Багдассар стоял с кислым лицом и понимал, что бессмысленно вынимать кинжал.
- Отпустите короля! - повторил трясущийся юноша. Четверо номадов крепко держали хрипящего монарха. - Отпустите его!
- Опусти револьвер, Ансельм, - прозвучал холодный женский голос.
Молодой волшебник обернулся.
- Мама? - челюсть юноши отвисла.
Медноволосая женщина в сером домотканом платье улыбнулась. Ансельм прошептал:
- Франк, ущипни меня.
- Куда я попал? - обалдел карлик и опустил снайперку.
Револьвер выпал из ослабшей руки ошеломлённого Ансельма.
Глава 27. Ночь боли
Площадью пронеслись приземистые лошади. Врасплох застали. Кривые сабли номадов хлестнули солдат генерала Бира. И в звёздное небо устремились крики.
Брусчатку завалили десятки тел. Осатанелым пустынникам мало. Здесь и там вздымаются отрубленные головы. Под копытами хрустят кости, стонут люди.
Из серокаменных двухэтажных казарм выбегают иррионцы. Едва обнажают мечи, тренькает тетива. Стрелы опрокидывают одного за другим. Выживших поджидают ятаганы и сабли.
Над столицей беснуется дикое улюлюканье.
В раскрывшиеся окна казарм высунулись дула мушкетов. Давно пора. Прогремели выстрелы. Южане посыпались с сёдел, будто яблоки с деревьев. Раненные лошади заржали, вздыбились.
Полная луна наблюдает за происходящим. Всё больше и больше всадников скачет к казармам. Мелькание теней на залитых призрачным серебром улицах. Бабаханье мушкетов, истошные вопли, протяжные стоны, всхрап коней - всё перемешалось.
Примыкающую к площади улочку лизнули длиннющие языки пламени. Облитые огнём всадники заверещали как бабы. Замолотили копытами обожжённые лошади.
Одетые во всё чёрное огнемётчики прокладывали себе дорогу. Запал пустынников быстро иссяк. Конечно, они привыкли к жаре, но не к такой же. Следом за двадцатью огнемётчиками шагали вояки в воронёных доспехах и стальных кирасах. В руках протазаны и мечи с Рунами Огня. Три сотни солдат гарнизона спешили на подмогу к окружённым в казармах товарищам.