Номады выпустили в стену пламени дождь стрел. Безуспешно.
Кони боялись огня и совсем не слушались всадников.
Из окон казарм по-прежнему стреляли мушкетёры. Вскоре их усилия увенчались успехом. Подлая атака южан захлебнулась.
Воняло порохом, гарью, потом и кровью.
Когда первые огнемётчики вышли на площадь, у казарм уже ждало полсотни мечников в кольчугах.
Солдаты Бира улыбнулись воинам гарнизона. Впрочем, даже парой слов перекинуться не успели. По улице галопом неслись всадники, над головами раскручивались ятаганы.
Струи огня вмиг воспламенили первых наездников. Расползся смрад горелого мяса. Лошади сбрасывали седоков и хрипло ржали. В суматохе жара и воплей под копытами гибли десятки номадов.
Одной стреле таки подфартило испить крови огнемётчика. Бедолага упал, тщетно хватая ртом воздух. Стоящий рядом мечник в кирасе бросился снимать с умирающего товарища ранец с горючей смесью. Спустя несколько секунд дуло огнемёта вновь плюнуло красным.
Вонь горелой плоти. Почерневшие физиономии пустынников. Лязг стали.
Казалось, южане с ума сошли. Рассвирепевшие номады кидались прямо в пламя. Не терпелось взять реванш за поражение давних лет. Живые снопы огня метались по площади. Истошно орали обречённые.
Стрела со свистом вонзилась в бедро мечника. Боль на долю секунды забрала зрение. Орущий солдат сплеча рубанул. Кровь брызнула из рассечённого лица пешего пустынника. Следующий номад расторопнее. Он как ящерка увернулся от удара и ятаганом полоснул по горлу врага. Миг - и пуля вышибает глаз убийце. Втыкающийся в спину протазан выглядывает из проломленной груди.
Лошади лягались, вставали на дыбы. Под копытами вопили сброшенные южане. Они в ужасе прикрывались руками. Рунные мечи лакомились плотью и костями. Повсюду гуляла смерть.
Пронзённый стрелой мушкетёр вывалился из окна второго этажа прямо на голову загорелому до черноты всаднику. Неподалёку пустынник яростно кромсал огнемётчика. На коленях стоял солдат с окровавленной культей. Перед ним лежал обгоревший труп. Кровь северян и южан смешалась на каменке и стенах казарм.
Воплям фальшиво подпевали ржавшие лошади. Пламя рунных клинков пожирало грубые плащи, а затем и мясо гостей столицы.
На некоторое время воцарилось равновесие. Побеждавшие поначалу номады наконец-то осознали, что «неверные северяне» - отважные воины. В них словно пробудилась память предков, воевавших с южанами во времена Старой Династии. Взъярённые солдаты превращали врагов в куски обожжённой плоти.
И всё же конное подкрепление качнуло весы в сторону пустынников. Лихие всадники саблями секли неприятеля. Лошади колотили копытами. Под дикий рёв южан иррионцы попятились к казармам.
Русый солдат увернулся от ятагана и по самый эфес вогнал меч в грудь коня. Огонь Руны принялся изнутри пожирать бедное животное. Оно упало на бок. И завопивший всадник получил клинком по голове. Убийце сзади подрубили сухожилия. Сабля снесла полчерепа. Головокружительная схватка поглощала всех без разбора.
Мушкетёры стреляли реже - то ли боялись попасть в своих, то ли пули кончались.
Солдаты стягивали южан с лошадей и уже на брусчатке добивали. Хрустели зубы. Под клинками хлюпала плоть. Однако численное преимущество пустынников грозило катастрофой. Когда донёсся стук копыт, у некоторых иррионцев попросту опустились руки.
Воин в воронёных доспехах не такой. Он будет стоять до конца. Перед глазами свистнула сабля. По уху потекла горячая кровь. Невзирая на боль, солдат воткнул протазан в живот южанина. Тот упал. Перестук копыт приближался. Воин смело посмотрел на улицу. Каково же было удивление, когда увидел могучих гнедых рысаков, а на них всадников с пистолями.
Грохот выстрелов. Запах пороха. Номады валятся с лошадок. Воспрянувшие духом мечники Бира и солдаты гарнизона с удвоенной силой бросаются на врага.