Подоспевшие на выручку кавалеристы запихнули пистоли за пояса и обнажили огненные мечи. Крики боли пропитали каждый камень мощённой площади.
Шквальная атака снесла южан. Уцелевшие жиганули лошадей и припустили прочь. Вслед полетели радостные и язвительные крики.
Мушкетёры выбегали из казарм. Жилистый капитан нос к носу столкнулся с белоснежным рысаком генерала Бира. Русый коренастый командующий тяжело дышал, в руке искрился ледяной клинок.
- Нужно... прорываться ко дворцу! - огласил генерал. - Ещё успеем... спасти короля!
В адрес номадов посыпались похабные оскорбления.
- Не послушался меня Альберт, вот и получил, - пробурчал Бир.
Он мечом показал на улицу, стиснутую домами. Три сотни кавалеристов и столько же пехотинцев устремились выручать монарха.
Энтузиазм, однако, вскоре столкнулся с полчищем вражеских всадников. Завывающие номады дружно накатили на «ненавистных северян». Ятаганы и кривые сабли скрестились с мечами. Брызнула кровь. Шлёпнулись отсечённые конечности. Повалились обожжённые трупы.
Нечеловеческая ярость и численность номадов отбросили неприятеля обратно к казармам. Теперь Бир и не помышлял о прорыве. Тут бы самому уцелеть.
Воины гарнизона перегородили фургонами, телегами и подвернувшимися под руку ящиками две улицы и отчаянно отбивались. Южане как дикие звери лезли на баррикады. Разрубленные ящики прыскали щепками. Трещала распарываемая холстина фургонов. А вместе с ней и плоть.
Молодой пустынник нырнул под телегу. Едва голова высунулась с другой стороны, меч рассёк шею. Хрустнули позвонки.
Стрелы номадов утыкали фургоны и нерасторопных солдат.
Мушкетёры посылали во врагов последние пули.
Если южане обойдут баррикады с тыла, то у Бира не будет никаких шансов. К счастью, не знающие Ирриону пустынники пока не нашли заветную улочку. Но это долго не протянется.
Рослый номад залез на телегу и тут же рухнул с пулей в груди. Его молодой товарищ взревел и почти кубарем перекатился через баррикаду. Сабля поймала меч на излёте и резанула по лицу. Лишившийся носа, верхней губы и нескольких зубов солдат опустился на колени. В южанина в упор выстрелили из пистоля. Кровь брызнула прямиком в рот орущему пожилому соплеменнику. Его крик сменился всхлипом - кинжалом перехватили горло.
На соседней улочке заполыхал фургон. Пламя перекинулось на ящики и отогнало пустынников. Правда, спустя минуту те снова пошли на штурм.
Лишь два огнемёта выплёвывали алые струи. Скоро и в их баках закончится горючая смесь. Один за одним изжаренные пустынники падали на баррикады. От смрада горелого мяса тошнило.
Когда двадцать номадов перемахнули телеги, Бир бросил в бой кавалерию. Копыта и огненные мечи споро расправились с южанами. Впрочем, им пришли на смену.
Лязг стали и крики не утихали над Иррионой. Даже косматые тучи сползлись поглазеть на кровавую схватку. Обрызганные отсветами пожарищ и залитые лунным светом воины хрипели. Усталость и раны тянули к земле. В сутолоке терялось оружие. С голыми руками мужчины кидались на врага. Захлёбывались кровью, чужой и своей. Мускулистые солдаты душили жилистых пустынников. Южане не гнушались ни чем: кусались, царапались, выдавливали глаза...
Не прочитай Бир десятки трактатов по военному искусству - всё равно понял бы: номадов не остановить. Тела верных товарищей грудами лежали под баррикадами. Генерал до боли в пальцах сжимал эфес меча с Руной Льда. Смуглые враги лезли как муравьи. Гулко колотилось сердце. Скрежетали зубы - от бессилия.
Со стороны не перегороженной фургонами улочки донёсся топот копыт.
«Это всё?» - спросил себя Бир. По спине скользнул холодок.
Уже почти потерявшие надежду солдаты увидели друзей-кавалеристов и радостно закричали. Такая удача. Десятки конников вылетали на площадь. Солдатам генерала Транка не терпелось вступить в бой. Засиделись.
Бир узнал капитана Рубена. Тот направил породистого игреневого жеребца к Биру.
- Спасены, спасены... - повторяли измотанные солдаты.
Их товарищи у баррикад продолжали отбиваться от лезущих номадов.
- Ты вовремя, капитан, - просиял Бир.
Рубен взмахнул мечом - и кровь генерала брызнула на дымчатую гриву игреневого рысака.