Маг покрутил пальцем у виска и из руки в руку перекинул кинжал. За что и получил одобрительное урчание оборотня.
В меркнущем свете дня пошли дальше.
Мерный топот и жалостливое поскрипывание колёс нарушали тишину Белоречья. Тёмными окнами избы пялились на гостей деревушки. Справа на кольях обветшалого забора висела окровавленная белая собака с вывернутой шеей. Язык торчал из покорёженной пасти, роящейся мухами. Затаившаяся было тошнота подло атаковала волшебника. В борьбе со спазмом он чуть не выхаркнул лёгкие. Под тихое сопение Клыка возле заборов наливались мраком тени.
Оштукатуренному дому с красной черепицей не повезло. Кто-то или что-то в щепки разнёс крыльцо. В разбитых окнах скалились куски стёкол. На фасаде три проплешины обнажили обрешётку.
Оборотень приглушённо рычал.
- Почти пришли, - уведомил Франк. - Вон там, слева.
Бабка легендарного изобретателя жила скромно и неряшливо. Дворик был обнесён хлипким плетнем. На крыше покосившейся и просевшей избушки взлохмаченная солома. За голыми вишнями бесстыже раскорячился сарай с вывалившейся дверью. Встревоженный Клык шумно тянул носом воздух. Наверняка оборотень улавливал запахи целебных трав и лекарственных настоек.
Карлик отворил калитку, и плетень зашатался.
- Тише-тише, - зашипел на него технолог.
Маг переглянулся с Клыком и снова покрутил пальцем у виска.
Путешественники вошли во двор.
Первым делом прибывший внучок осмотрел конуру. Возле неё, словно дохлая змея, лежала цепь с разорванным последним звеном.
- Серого нет, - пробурчал Франк. - Может, удрать успел? - Он посмотрел на оборотня и предупредил: - Гляди, Блохастый, чтоб не сталось как с Чернышом.
Клык в смущении отвёл глаза. Хозяин шмыгнул носом и кулаком потёр царапину.
За подслеповатыми окошками ничего не видно. Ругнувшись хорошенько, карлик сплюнул и подошёл к двери.
Сердце Ансельма гулко заколотилось. Кровь потекла быстрее. Всё равно холодно.
- Будьте наготове, - шепотом предостерёг технолог и медленно отворил дверь.
Чудилось, секунды ожидания растянулись в вечность.
Где же чудовища? А упыри из Чёрного Запустенья? Хотя бы призраки...
- Фу-у-уф... - выпустил маг.
- За мной, - продолжал командовать Франк.
В жилище пахло прелым. Солнечный свет с трудом пробивался через грязные окна. Под потолком, на протянутой через всю комнату верёвке висели сухие травы и крапива, помогающая от облысения. На столике в окружении всяких корешков и плошек с измельчёнными растениями лежал пучок полыни - наилучшее средство от глистов. Ещё Ансельм с детства помнил, что подорожник хорошо останавливает кровь, а отвар из жёлудей излечивает кожную сыпь. К пятнадцати годам юноша понял: болиголов не только притупляет боль. Да будет земля пухом, как говорится, сухопарому Школьному учителю истории. На этом скромные познания Ансельма в народной медицине заканчивались. На полках в склянках скучали без хозяюшки настойки и масла. Молодой маг взглядом пробежал по аккуратным, угловатым надписям: туя, гвоздика, шалфей, тысячелистник, гриб дождевик... Увы, в последние годы знахари и травницы проигрывали конкуренцию дипломированным лекарям. Перед мысленным взором мага всплыло сморщенное, лишённое костей тело доктора Ларринсона, и парень задрожал, запустил пятерню в рыжую шевелюру.
Франк обошёл отполированный любителями посидеть табурет и уткнулся в кровать, на которой отдыхали скомканное серое одеяло и подушка. Рядом высился платяной шкаф с перебинтованной ножкой. Чёрный, как трубочист, котелок зыркал с печи. У Ансельма по спине бежали мурашки.
- Её нет, - пробормотал карлик. - Нет её...
Волшебник откашлялся и спросил:
- Так это правда, что она... знахаркой была?
- Была да сплыла...
Технолог привстал на цыпочки и достал с полки склянку.
- Топлёное масло с пухом рогоза, - ухмыляясь воровато, он повертел снадобье в руках. - Здесь, на севере, им лечат обморожения.
- Ну и... - пожал плечами юный маг.
Коротышка суетливо вернул склянку на место, зачем-то выглянул на улицу, затем внимательно осмотрел товарищей.