Клык принюхивается и поглядывает в окошки. Скалящийся оборотень многих напугает. Таинственный туман, однако, ещё зловещее. Нечто неизвестное, таящееся в нём, вызывает настоящий страх. От него коченеют руки, мурашки бегут по спине, стучат зубы.
Франку не лучше чем Ансельму. Влажные стылые пальцы тумана касаются лица карлика. В опасной близости над головой подобно клыкастым пастям разверзаются облака. Они плотно обложили небосвод, скрыв солнце. В придачу ко всему технолог не знает куда ехать.
Лошади фыркают и всхрапывают. Несмотря на усталость, останавливаться посреди тумана нельзя. Животные, безусловно, чуют что-то нехорошее.
Маг вытаскивает из ножен кинжал и снова пялится в окошко. Стекло в трещинах от взрыва гостиницы. Ничего кроме сивой клубящейся завесы. Совсем ничего.
Сегодняшний день кажется волшебнику годом, как минимум. Столько всего приключилось. И вот колеся в дилижансе через плотную дымку, Ансельм утрачивает чувство времени.
Он уже успокаивался, привыкнув к мельканию лохматых клочьев, когда заметил: смеркается. Маг до боли сжимает рукоять кинжала. По затылку лижет холодок.
За окошком сгущается мрак. Наверняка далеко на западе солнце завалилось за горизонт. А здесь по серым потрёпанным страницам дымки расплёскиваются чернильные кляксы. Тучи наливаются свинцом, норовя обрушиться и расплющить дилижанс.
Одной рукой Франк держит вожжи, другой - снайперку. Только бы успеть пальнуть в случае опасности. Видимость плохая. Да и утомился за день.
Лошадиные копыта разрывают густую вязкую дымку. Сумерки окрашивают её смолью. В таком тумане и днём заблудиться можно, что и говорить о ночи.
Ансельм никогда не разделял взгляды клириков и даже сейчас не молится богу. Надеяться нужно только на себя.
Окоченевшие пальцы покрепче стискивают черенок кинжала. В свои восемнадцать маг добился многого. И из тумана выберется. Обязательно выберется.
Время по-прежнему не существует. Истома по всему телу. Чьи-то призрачные персты до боли сжимают правое запястье. Не потому ли, что палил из револьвера? Подташнивает. Где-то на грани чувств улавливается скрытая ярость волколака. Тот нервно подёргивает головой. Зачем? Ошейник натирает кожу?
Юношу пробивает пот. Три глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Жаль, не помогает. Рыжий волшебник прикусывает губу до боли.
И диво. Дымка за окошком истаивает, оставаясь позади.
Впереди раскинулась сумеречная равнина. Багряный солнечный ломоть выглядывает из-за горизонта. Любопытства небесному светилу не занимать.
- Выехали! - возликовал карлик и на радостях чуть не свалился с козел.
Ансельм посмотрел на оборотня и пробормотал:
- Живы.
- Ага.
- Теперь бы разобраться, где оказались.
- Здорово! - долетел крик Франка. - Девирьяк! Девирьяк! Это ж надо было так точно выехать! Вот что значит технологический ум!
Маг пожал плечами.
Оборотень приоткрыл дверцу и выглянул. Неподалёку темнел частокол и торчала сторожевая башня.
- Девирьяк, - садясь на диванчик, пробасил Клык. Дёрнув головой, окончил: - Недоросль толковый попался.
Волшебник шмыгнул носом и окликнул:
- Франк!
- Чего тебе, Юнец? - отозвался карлик.
- Где ночевать-то будем? Гостиница разрушена.
- Какое ещё «ночевать»? Дел невпроворот. Сперва мэра в известность поставим. Потом письмо в Клэстис отправим. Короче, до кроватей мы ещё нескоро доберёмся.
Ансельм покачал головой. А оборотень поскрёб ногтем под ошейником. В карету пробрался холод, вещая о скором приходе ночи, властной и полноправной хозяйки севера.
Изморённые лошадки еле-еле переставляли ноги. С тёмно-фиолетового неба зловеще следила полная луна. Первые звёздочки пометили места будущих созвездий. На западе расплескался кровавый закат.
Возвращались в Девирьяк без Марли. Туман и Пожиратели слопали пожилого возницу. Благо с его обязанностями отменно справлялся коротышка.
Маг прислонился к окошку. Стекло приятно холодило горячий лоб. Дурные мысли отступали. Внезапно что-то чёрное пронеслось прямо перед глазами волшебника. Он отпрянул в ужасе и задрожал.