- Так то ж в переходном возрасте. Потом словно переродился я - пар уже не в гудок, а во внутрь пошел - механизмы скрытые заработали. Рос до двадцати пяти и рыжина в патлах даже с годами как-то спала. Может, в рост и в везение пошла. Метр семьдесят, дипломом с отличием, аспирантура... А потом меня так тряхнуло... Всю структуру личности перекорежило. Ну об этом в другой раз. - Внезапно помрачнел Трошин. - И летом на солнце я опять как клоун.
- Странно, что мы с тобой над этим вонючим делом лбами столкнулись. Ну, давай ещё по одной, что бы снять послевкусие. Тухлая ситуация. Но тут, думаю, инопланетяне и сексуальные маньяки не причем. Творческие разборки. Вернее - пиаровские. Да поимели они мистера Коберна - концептуалисты долбанные.
- Классики то наши живые - мужики тертые, извращенцы по призванию, харизму себе лепить горазды, - зло прищурился Теофил - Но такие финты закручивать - извини... Не их это стезя. Тут сюжет посложнее распознать надо.
- Думаю, молодежь резвиться, - Николай со смаком закурил. - Я ж за этой ситуацией год наблюдаю: Воронина то туда, то сюда засовывают. А он в гитлеровские усики чихает и тиражи накручивает. Кто б о нем знал, если бы не энтузиазм юных защитников морали! Пылкие такие и, между прочим, по унитазам спецы. "Идущие рядом"! Ха! С кем и по какому такому случаю шагают? Вот в чем разобраться надо. Разберутся! Такие силы задействованы ФСБешники, Нехиво.
- Что ещё за Нехиво такое?
- Правда не слышал? Секретный код. Севан этот - "нуль-нуль Сема" отделом секретным в одном очень хитром предприятии руководит. Аномальные явления парни вынюхивают. Уж не знаю, как они в самом деле называются, но их Нехиво прозвали - Отдел Нехимических Воздействий.
- Ясно - в отличии от химического. Это для тех, кого дуст не берет, Теофил разрумянился от выпитого - такие белокожие легко краснеют и становятся похожими на девушек. Особенно, если с кудрями. Однако оттенка нетрадиционной ориентации во внешности Трошина не было и черты пылкой нежности не вредили мужскому достоинству.
- Я от команды мэра к расследованию "Арт Деко" в качестве наблюдателя приставлен. Вызывает у городских властей тревогу торжествующий беспредел. И совершенно не фотогеничное оформление преступных деяний - ни по ТВ не покажешь, ни с иностранцами толком не объяснишься, паскудство одно. Это я для бодрости похихикиваю. Сам, когда впервые на седалище английского правозащитника взглянул, едва сознания не решился. А уж американочку они так уделали! Чуть не похудел после просмотра видеоматериалов - только за стол, а она перед глазами. Хуже диеты. И вообще - впечатление мрачное. На толчок, не поверишь, с опаской садился.
- Американка, англичанин - причем тут "Идущие"?
- Так они ж просто скопировали вдохновившее их дело! Делай как мы, делай вместе с нами! Мозгов много не надо.
- Не надо мозгов!? Для такого закрученного преступления? А как же они... - взревел Теофил и чуть было не ляпнул про совершенно непроясненную технику умерщвления жертв. Видать не посвятили помощника мэра в детали! Он только махнул рукой, зацепив блюдо с зеленью.
- Узнаю Фильку! - Николай отряхнул салфеткой веточки петрушки с солидного пиджака. - И надо же - встретились! Сидим вот, будто ничего и не было.
Однокашники переглянулись, Филя опустил глаза к тарелке. Напольные часы раскатисто отбили четыре гулких удара, напоминая о текучести времени.
- Семнадцать лет не виделись. Полагал, ты в каком-нибудь лицее про мертвые языки лабуду юным отморозкам впариваешь. В Зеленограде там или в Солнцево. Не знал, что тоже в Москву перебрался, - как-то сразу протрезвел Николай.
- Не перебрался я. Так в Люберах и проживаю, в бабкином доме. Царство ей небесное. Ту нашу двухкомнатную хату в пятиэтажке мамане оставил, она замуж вышла, а у нас с отчимом консенсус не сложился, - охотно вещал весело захмелевший Трошин.
- Сам-то в семейные отношения не вступил?
- Эх, у меня с этим делом такая лента Мебиуса завернулась... Окончил я филологическое отделение "педа" и остался в аспирантуре. Вел семинары по традициям фольклора и однажды чудесным летом махнул с группой своих учениц - особо пытливых девочек в глухие карельские леса обряды и обычаи у стариков выпытывать. Там кошмарная история вышла - едва под суд не загремел, из Института пришлось уйти.
- Ничто человеческое, значит, не чуждо пылкому Филимону, хмыкнул Николай, - да разве в таком бабьем омуте, как ты попал, моральные кодексы выдержишь? Акселераточки нынче отчаянные пошли. Ох и забавные, скажу тебе акселераточки! Был тут один конкурс - Мисс столица... - в голубых глазах Николая зажегся огонек мужского торжества и подкатила к горлу жажда высказаться. Но Трошин тяжко вздохнул и потянул одеяло на себя.
- Не о том я, Коляныч, не о том, старик... не знаю, как объяснить тебе, что бы шизиком меня не диагностировал... Блядки всякие не про мою душу, уж извини. В общем... там, в глухомани этой вековой и случилась у господина Трошина встреча с мистическим. Стал я вроде приобщенным.
- Девочка то хоть хорошенькая была, эта твоя Колдунья? - подмигнул покрасневший глаз друга. Филя не улыбнулся, лишь поднял печальные пшеничные ресницы и признался:
- Была девочка. Только не Колдунья, а Фея...
6
Спал темной февральской ночью микрорайон под название Марьино белый, уютный, тихий, как средиземноморское кладбище. Витали между корпусами напоминания о новогодних ирониях судьбы, о карболочной чистоте многокроватной больничной палаты. Спали высокие, длинные, приземистые блочные дома, все голубые в свете фонарей, посапывали за черными слепыми окнами, за тюлевыми шторами в надышенном тепле малогабариток домашние животные и разные люди - дети, подростки, граждане и гражданки - все сейчас похожие - разморенные сном, одетые ветхо, нежные и беспомощные как новорожденные или уходящие в смерть братья и сестры.
В кухне однокомнатной квартиры под крышей двенадцатиэтажной башни на разложенной софе спали двое - не пожилая ещё женщина - теплая, мягкая, с тяжелыми грудями под застиранным кружевцем ночной сорочки. В прилипших ко лбу завитушках нашли консенсус запахи персикового шампуня и жаренного лука, на щеках блестел питательный крем импортной липкой консистенции. В выемке надежного плеча Валентины Романовны (сорок два года, главбух домоуправления, вдова) покоилась голова Фили, сплошь покрытая разметанными волосами, так что и лицо не поймешь где.