— В первую очередь, я, — её широкая улыбка была похожа на оскал. — А потом Мари, Сью… О, вон они! Мари! Сью! Дуйте сюда!
Две девушки, увлечённые разговором, повернулись к нам, после чего на их губах растянулись такие же хищные улыбки, как у Энгли. Они отозвались на окрик подруги и направились к нам.
— Вижу, ты не оставляешь попыток его охомутать, а? — улыбнулась одна из них, едва оказавшись рядом.
Девушка. Азиатка. Волосы чёрные, как глубокий космос. Очень худая. С меня ростом. Глаза странные, вроде широкие, но не такие, как у других. Похожа на жителей планет, где пустыни и всегда светло.
Она бросила на меня взгляд и подмигнула.
— Ой, иди ты… — фыркнула та.
К моему неудовольствию, чёрненькая азиатка села с другой стороны от меня со своим подносом, будто взяв с подругой в окружение, чтобы я не встал и не ушёл. Оставшаяся села напротив. Девушка. Волосы почти белые, с несколькими прядями розовых волос. Стройная. Накрашена и одета так же вызывающе, как и её подруги.
— Так что, новенький, это ты завалил Ромиэля? — оскалилась она.
— Нет, — ответил я ровно и холодно. Раньше мне портила аппетит одна, теперь мне портят аппетит целых три женщины. Я не понимаю, где так мог провиниться, чтобы всё так складывалось. Может, я мало бил этих детей?
— Так что, кто тебе из нас троих больше нравится? — толкнула меня плечом азиатка. — Давай, бросай эту Энгли и идём со мной. Тебе нужен кто-то поопытнее.
— Пф-ф-ф… — издала звук упомянутая Энгли, будто стравливала воздух из себя.
— Именно, идём со мной, — подмигнула девушка напротив, наклонившись так, чтобы мне было хорошо видно её декольте. Из троих она обладала самой большой грудью, чем пыталась пользоваться. — Или ты предпочитаешь сразу с тремя?
И все трое рассмеялись, как будто это было очень смешно. Я молча окинул их взглядом, отчего троица подавилась собственным смехом, и продолжил есть. Даже такая вкусная еда теперь не лезла в горло.
Я открыл для себя в этом мире, что едой можно наслаждаться. Медленно есть, чтобы чувствовать каждый оттенок вкуса. Чувствовать лёгкую остроту от перца, лёгкий солоноватый вкус сливочного масла и густой бульон в супе. Я ел не спеша, просто наслаждаясь не только наполнением желудка, как раньше, но и теми ощущениями, что эта еда приносила.
Подумать только, насколько бывает иногда приятно не наедаться, и именно смаковать сам вкус… Медленно и спокойно есть в одиночестве, погрузившись в ощущения, которые передают рецепторы…
А эти трое всё сейчас рушат.
Это повод ненавидеть их ещё больше.
К тому же они были рассадником ереси. Их ужимки, попытки меня соблазнить, касания как бы случайно и показы своих достоинств чуть больше, чем обычно, атаковали меня со всех сторон. Но врезались в железную стену стойкости. Я боролся против демонов — что мне три глупых ребёнка с незавидным будущим, которые ничего лучше не придумали, чем соблазнять космодесантника телом?
Что меня радует, так это их количество — лишь три. Потому что за их столом седело целых семеро человек. Я бы получил несварение, сядь они все здесь.
Я слышал об их группе. Крашеные сучки — так называли их парни, попутно погружаясь в низменные фантазии о том, как проводят с ними ночь.
Особенно выделялась их лидер, которая была со всеми и ни с кем. Так мне сказал Гринзи. Речь шла о том, что она флиртовала со всеми, но никто так её и не добился. Я видел эту девушку издалека, и одного взгляда хватило, чтобы понять — она не источник ереси, а сама ересь воплоти. От одного взгляда на неё я чувствовал определённое напряжение, причину которого понять не мог. И надеялся, что она будет держаться подальше.
— Тебе что, нравится эта еда? — удивлённо округлила глаза азиатка. — Эта мерзкая стряпня?
Она поковырялась вилкой в еде с таким видом, будто ковырялась в экскрементах. Я проигнорировал её вопрос, продолжая молчаливо есть. На что девушка улыбнулась.
— Хочешь? — пододвинула она поднос, на котором ещё оставались котлета и суп с хлебом и маслом.
Я хотел. Да, я хотел бы съесть и её порцию. Но вместо этого покачал головой. Обжорство никогда не приносит удовлетворения и ведёт только к хаосу. И я не собирался брать еду у человека, которому не доверял. Никто не может сказать точно, не подсыпала ли она туда отраву или слабительное.
— Нет, спасибо.
— Тебе же нравится, я вижу, ты прямо кайфуешь от еды.
— Я наелся, — ответил я невозмутимо.
— Наверное, ты жил в каком-то аду, раз тебе даже такая хрень нравится… — усмехнулась азиатка.