А потом будет поздно.
Рискуя третьим двигателем, я дал мощности, набирая скорость. Мы шли прямо ко входу в базу. Компьютер высчитывал расстояние, поэтому я знал, когда надо будет сворачивать. Главное чётко и ровно выбросить Грога.
— Грог! Готовность⁈
— Есть!
Я открыл кормовые створки корабля. В кабину тут же ворвался рёв двигателей и прохладный влажный воздух. Я бросил взгляд назад, чтобы убедиться, что створки открыты. За ними была лишь серая пелена и ливень.
Грог отцепился от прихватов и сейчас стоял по центру, держась рукой за ручку под потолком.
— Грог! Пять! Четыре! — я отсчитывал, ориентируясь на компьютер.
Мы подлетели достаточно близко, чтобы нас смогли увидеть. Я вывел корабль в пологое пике, чтобы максимально разогнаться и приблизиться к земле, направив корабль прямо на ПВО, которое только-только начало разворачиваться к нам.
— Три! Два! Один! Пошёл!!!
Грог сделал шаг вперёд и скрылся в серой пелене дождя, оставив меня одного.
Грог шагнул в бурю и оказался в пустоте. Здесь не было ничего, кроме него, свиста ветра в динамиках, дождя и серости шторма. А потом на экране вспыхивает предупреждение…
— ТЯГА!
И сопла в ранце выдают две струи, которые заметно тормозят его падение.
Грог приземлился ровно на крышу бункера. Как и всегда, точный сброс. Его ноги лишь слегка согнулись от приземления, но он в то же мгновение выпрямился и выхватил плазмострел. Два точных выстрела, два ярких синих луча, рассёкшись серую пелену, и обе верхние турели, что искали цель, взорвались огненным шаром.
Солдаты, которые не ожидали такого подарка, обернулись на внезапно появившегося врага и открыли беспорядочный огонь, но сделать что-либо были не в силах. Пули лишь щёлкали по броне.
Но каждый выстрел Грога — один труп. Каждый маленький взрыв на враге — попадание, после которого оставалось изуродованное тело. Взрыв, и человеку оторвало руку, взрыв, и ещё одному разорвало живот, выпуская наружу блестящие ярко-красные органы, опять взрыв и ещё одному человеку разорвало бок, откуда хлынула кровь, смешиваясь с дождём.
— Грог! — раздался раздражённый голос Гранта через помехи. — Нужно место для посадки!
— Работаю! — тут же ответил он.
— Работай быстрее! Я иду на посадку!
У Грога было всё просто. Если говорят работать быстрее, значит надо работать быстрее.
Он бросился к краю крыши. Компьютер сразу нашёл ещё две ПВО, которые лениво пытались поймать на прицел ускользающий корабль. Через секунду они взорвались.
— Чисто! Садись!
— Принял! — откликнулся его друг.
А Грог, как в тире, принялся расстреливать сверху всех, кто сейчас открыл огонь по пытающемуся зайти на посадку кораблю.
За какие-то секунды вся посадочная полоса была зачищена.
Я тут же ушёл в сторону, закрывая кормовой выход и пролетая прямо вдоль склона как можно ближе к земле.
ПВО пытались меня поймать, однако я очень быстро ушёл вниз в зону их недосягаемости. Тот, кто ставил их, или не рассчитывал на реальное нападение, думая отстреливать тварей и случайные челноки, то ли сделал это для галочки.
Уйдя из-под линии огня, я почувствовал, как корабль вздрогнул и вновь начал заваливаться назад. У меня успело ёкнуть сердце, когда корабль выровнялся обратно. Значит летим дальше.
— Грог! Нужно место для посадки!
— Работаю! — раздалось сквозь помехи.
— Работай быстрее! Я иду на посадку!
Я выровнял корабль, сделал круг и стал подниматься к посадочной платформе, которая подмигивала мне огнями. Когда я почти дотянулся до неё, вышел на связь Грог.
— Чисто! Садись!
— Принял!
Я поднялся к платформе и в то же мгновение по корпусу застучали пули. Но те были не страшнее, чем дробь по броневику. Поэтому, не обращая на них внимание, я осторожно завис над платформой и сел. Снаружи Грог уже расстреливал солдат, которые разлетались кровавым фаршем по округе.
Едва машина коснулась земли, я тут же отключил двигатели и бросился в десантный отсек, захватив с собой лазерную винтовку. Когда кормовой люк открылся, снаружи все были уже мертвы. Кровь смешивалась с дождевой водой, растекаясь по платформе. В четырёх местах поднимался огонь от уничтоженных систем ПВО.
— Всё чисто, — раздался голос Грога в наушнике.