Это был первый вопрос, который задала Марианетта, едва я оказался на пороге её комнаты. Давая мне получше рассмотреть себя, она крутанулась на месте, позволив подолам платья слегка приподняться.
— Вам очень идёт, госпожа Барбинери, — ответил я с готовностью.
На ней было бальное платье синего цвета. В меру пышный низ, приталенный верх, открытые плечи, подчёркнутый объём груди.
Нихрена у неё грудь выпирает… Интересно, какой там скрывается размерчик?
Часть её волос была собрана в небольшой пучок на затылке, другая спадала за спину. На лбу прямая чёлка, едва достававшая до середины лба. Всё пышно и аристократично аккуратно.
Я видел подобные наряды однажды на одной планете, которая решила, что может прожить без Империи. Они были на уровне развития паровых технологий, осваивали порох. Тогда мы в составе двадцати космодесантников высадились, без труда подавив любое сопротивление.
— Благодарю тебя, — улыбнулась она. — Признаться честно, я давно не надевала наряды. Пришлось открывать старые шкафы, чтобы найти что-то подходящее. Но вижу, ты тоже подготовился.
— Естественно.
Марианетта подошла ко мне, проведя кончиками пальцев по костюму, после чего удовлетворённо кивнула.
— Хороший покрой. Тебе шил мистер Фостер, я права?
— Настолько очевидно?
— Да. Это платье тоже сшил он, — обвела она себя руками. — Можно сказать, что по одежде сразу видно, кто был мастером. Та маленькая черта, которая очень много может сказать о человеке.
Она направилась к столу, вернувшись с достаточно большим колье из голубых и синих камней.
— Могу ли я попросить тебя о небольшой помощи? — ласково поинтересовалась Марианетта, протягивая мне украшение, после чего повернулась спиной, убирая волосы.
То, что от меня требовалось, было ясно без слов. Я осторожно повесил ей на шею колье, защёлкнув его на его сзади. При этом заметил, что при каждом её движении, если точнее, шаге раздаётся едва уловимый механический звук. Его будет незаметно, однако сейчас я слышал это так же отчётливо, как и собственный голос.
Естественно, я не мог не спросить. Дело не в любопытстве. Всегда надо знать, с чем ты имеешь дело, чтобы быть готовым и не было никаких сюрпризов впоследствии.
— Госпожа Барбинер, этот механический звук от вас, что это?
— Механический звук? — слабо улыбнулась она. — Это столь заметно?
— Если только в полной тишине.
— Признаться честно, я очень надеялась, что его никто не заметит, Грант, — вздохнула Марианетта и приподняла платья, позволяя увидеть металлический каркас чуть выше середины голени, который уходил выше к коленям. Она виновато улыбнулась. — Это протезы. К сожалению, как ты заметил, у меня наблюдаются некоторые проблемы с ногами. Без них я не смогу передвигаться нормально. Это последствия травмы.
— Во время войны?
— Да, но это не ранение, как ты мог подумать. Просто… ты ведь знаешь, что у одарённых нередко есть шрамы? У тех, кто управляет огнём или льдом ожоги, у тех, кто может управлять ветром или телекинезом зачастую переломы.
— А у вас…
— Поражение нервной системы. Иногда такое бывает у тех, кто управляет током. У кого-то руки не слушаются, кто-то не может управлять мимикой. У меня отказывают ноги.
— Я не хотел поставить вас в неловкое положение, — извинился я.
— Я понимаю, всё в порядке. Просто однажды я слишком переусердствовала: применила технику в той области, где стояла и повредила нервы вплоть до таза. Вот и расплачиваюсь теперь за это.
Она бросила взгляд на зеркало, что стояло в комнате.
— Думаю, мы готовы выдвигаться, да? — указала Марианетта на дверь рукой. — Долетим быстро, но лучше прибыть до того, как всё начнётся. Что скажешь?
— Только после вас, — посторонился я, предлагая ей выйти.
На улице нас уже ждал военный корабль. Самый обычный, что я не раз замечал пролетающим над лесом. Он заметно отличался от тяжёлого разведывательно-десантного корабля Империи. Меньше по размерам, на вид более хрупкий и незащищённый. У него имелась всего одна турель и два акульих плавника по бокам, под которые крепились системы залпового огня, чтобы зачищать местность.
— Это ваш? — кивнул я на него.
— О нет, такой нам не по карману, — улыбнулась она. — Но хорошо, когда у тебя остаются связи, чтобы заказать такой. Не представляю, как бы мы добирались на машинах отсюда.
Машина взлетела, едва мы поднялись на борт.