Иногда мне кажется, что судьба действительно существует. В Империи за подобные мысли могла казнить инквизиция, ведь верить ты можешь только в нашего Императора, а вера в судьбу может заставить тебя свернуть с истинного пути. Но глядя на некоторые вещи…
Как пример, мне позвонила Марианетта с не самыми приятными новостями.
— Как? — нахмурился я.
— Я не могу сказать, Грант, но, скорее всего, сердце. Мы его обнаружили только в обед, когда ему заносили еду. Попытались спасти, но ничего исправить уже было нельзя.
— И никаких следов, ничего? — уточнил я.
— Нет. Охрана дежурила круглые сутки. Никто не входил, никто не выходил без нашего ведома. Это была естественная смерть.
— Понятно…
Смотрящий помер.
Мне было не жалко подонка, но мне было жалко планы, которые были на нём завязаны. Теперь все они пошли прахом вместе с жизнью прошлого криминального босса.
Да, иногда так случается. Иногда планы, даже самые надёжные, идут под откос из-за одной-единственной случайности. И как ты ни планируй и не составляй их, от такого застраховаться попросту нельзя. В нашем случае это значило, что мы вновь потеряли все нити, которые связывали нас с сектой.
И теперь я пытался понять, что нам делать дальше.
Нет, планы с семьёй Барбинери остаются прежними, как остаются прежними планы насчёт корабля и связи с Империей. Но вот с сектой надо что-то делать. Можно оставить всё как есть и сконцентрироваться на планах, надеясь, что Империя придёт сюда раньше, чем они успеют натворить бед, но я бы на это не ставил.
То, что я уже увидел и услышал, говорило о том, что сектанты медленно и верно приближаются к успеху, и далеко не факт, что они не доберутся до своей цели первыми. Об этом говорил портал, который они создавали, достаточно успешный, не разрушь мы который, через год, а может и раньше открыл бы прямой путь хаосу в город. Об этом говорило и то, что они, судя по всему, создают собственную армию из демонов в теле людей где-то на задворках мира.
А это лишь то, что мы выяснили. Сколько им осталось для того, чтобы добиться своей цели?
Нет, их нельзя пускать на самотёк. Слишком много подозрительной активности они проявляют, и моя интуиция говорит, что ничем хорошим это не закончится.
Под эти невесёлые мысли я ехал на автобусе, проезжая улицы, где когда-то ходил, будучи ещё в детдоме. Теперь у меня на носу были свои очки в форме прямоугольников, делающие меня ещё больше похожим на какого-то заучку, а не бойца. Но мир однозначно стал чётче. И каково было моё удивление, когда я увидел его.
Стивена.
Тот самый Стивен, который жил со мной в детдоме в одной комнате и который вывел на меня Смотрящего.
Сейчас он шёл с гордо поднятой головой и прямой спиной в окружении нескольких парней и девчонок, не замечая никого вокруг. Удивительно, что этот парень до сих пор жив. Возможно, перешёл под крыло другого клана, который оставался ещё на плаву.
Другой клан…
Именно поэтому я и говорю — иногда кажется, что судьба существует. И играет в какие-то свои игры, известные только ей одной.
Стивен никак на себе не заметил гибели преступного клана.
Он был обычной шестёркой у одного из солдат, выполняя поручения, и все смерти других его мало касались. Да он слышал о них, но те были где-то там, далеко от его реальности.
Когда Смотрящий сбежал, а может и вовсе погиб, многие сразу перешли под крыло другого преступного клана, босс которого радужно принимал всех, кто решит по своей воли пойти к нему на службу. Стивен же просто перешёл вместе с бизнесом под другое начало и для него ничего не изменилось. Ему также исправно платили, онтак же пользовался авторитетом в детдоме.
Авторитет… Это слово грело его душу. Его одноклассники смотрели на него со страхом и уважением. Девушки, даже те, о которых раньше приходилось лишь мечтать, вились вокруг него, улыбались, заигрывали. Ему даже перепало несколько раз на зависть всем остальным парням. Естественно, сам Стивен и постарался, чтобы это стало известно другим, что лишь возвышало его в глазах остальных.
Он купался в лучах славы и уважения. Теперь в детдоме никто ему был не указ. Стивен делал что хотел, с кем хотел и когда хотел. С его мнением считались даже самые отпетые хулиганы, потому что знали, что за ним сила. А ещё ненароком он несколько раз показывал пистолет, что вызывало страх и трепет у остальных.