Я пожал его ладонь.
— Грант Роковски, господин Фон-Ларьер, — я слегка склонил голову, следуя этикету.
Я не поленился выучить этикет, так как было не редкостью, когда ты наклонишься не совсем на правильный градус и всё — оскорбил. Понятное дело, что то был лишь повод найти причину, но я не собирался давать даже поводов врагам.
— Что ж… присаживайся Грант, — Майрел направился к своему месту. — Тебе налить выпить?
— О нет, благодарю вас, господин Фон-Ларьер, но я не пью, — покачал я головой.
— Чай? Кофе?
— Большое спасибо, но нет. Может чуть позже.
— Как знаешь, — он упал в кресло, откинулся на спинку, сцепив перед собой руки в замок. — Что ж, мне хотелось познакомиться с тобой, Грант Роковски.
— Мне тоже, господин Фон-Ларьер, — кивнул я.
— Но думаю, не настолько, как мне. О тебе только речь и шла в последнее время. Это не преувеличение, если я скажу, что ещё за долго до этих разговоров ждал встречи с тобой. Не конкретно с тобой, а с тем человеком, кто спас моего сына. И признаюсь честно, я поражён, узнав, кто его спас.
— Я старался, — ответил я невозмутимо.
— Это видно. Мне лишь интересно одна деталь. Я знаю, что тебя допрашивали, так как ты был свидетелем нападения на челнок. А потом случайно так получилось, что ты оказался там, в том клубе. Ты знал, кто похитил моего сына? — внимательно посмотрел он на меня. — Не пойми превратно, но совпадение очень странное.
— Я понимаю. И вы удивитесь, но я искал совершенно другого человека. Вы знаете про изгнанников, что мы встретили там, верно?
— Да, наслышан был от сына, хотя и не могу поверить до сих пор.
— А если я скажу, что есть люди, которые умеют… управлять ими? — спросил я.
— Я бы сказал, что не верю, — нахмурился он.
— Как бы то ни было, я охотился за человеком из секты, которая промышляла похищениями людей. Обычно они похищали детдомовцев, наших, тех, за кого никто ни хватится. Похищали и увозили непонятно куда и зачем. Тот клуб — это место, до куда я отследил их. И если честно, я ожидал найти отнюдь не вашего сына там.
— Секта, говоришь? — прищурился он.
— Вы знаете, о чём я говорю?
— Допустим, я слышал, но то были лишь слухи. Скорее попытка прикрыть торговлю людьми.
— Я разговаривал со Смотрящим лично. Они были его постоянными клиентами.
— Ради этого ты устроил на него охоту?
— Одна из причин. Другая была в том, что они пытались меня убить.
— Причина?
— Недопонимание. Я подрался с братом одного авторитета, который решил, что может сломать мне ноги за это.
— Сочувствую ему, — улыбнулся Майрел. — Как бы то ни было, я скажу, что вос-хи-щён. Иметь такие навыки в столь юном возрасте и подняться с обычной, прощу прощение за формулировку, уличной шпаны, до помощника в доме Барбинери — это дорогого стоит. Предположу, что на Крансельвадских тоже ты повлиял. Не думал сменить место работы?
— Место работы?
— Ну, я знаю, что Барбинери были первой семьёй, которая принял тебя к себе на службу. Надо сказать, что у Марианетты хороший глаз на перспективных людей. Но вряд ли их семье светит много, даже если всё сложится в её пользу. Есть много более перспективных мест, где тебя возьмут к себе. Может даже в какую-нибудь семью.
— Это интересная информация, но я бы предпочёл остаться с Барбинери. Уверен, у них всё ещё впереди.
— Так считаешь? — приподнял он бровь.
— Да, почти уверен.
— Что ж, от тебя это звучит как верный план. Но ты слышал о семьях, которые подают против вас ноты протеста?
— Да. Не думаю, что они захотят с нами связываться, едва война начнётся.
— Вон оно как… Что ж, — задумчиво произнёс он после чего улыбнулся. — Расскажу по тайне. Рондо, Рондо Маверик, твоя одноклассница, очень много о тебе рассказывает. Имей в виду, её родители не будут против, если вы сойдётесь.
Какое мягкое предложение присоединиться.
— Я буду иметь это в виду, господин Фон-Ларьер. Но я здесь по иному вопросу, и думаю, вам уже сообщили об этом.
— Да, сообщили, суд, верно?
— Да.
— Суд… — протянул Майрел. — Если я скажу, что всё устрою взамен твоей службы у меня, ты откажешься, верно?
— Абсолютно. Более того, я надеялся, что вы поможете мне в благодарность за помощь в случившемся.
— Да, это… — вздохнул он.
Ему явно не хотелось влезать во всё это. С одной стороны, когда пропал их сын, вопроса бы не стояло — он сразу бы согласился оказать поддержку в обмен на помощь. С другой стороны, это было тогда, в прошлом, а сейчас, когда весь кошмар позади и надо отдавать долги, желания как такового и нет. Понятно, что долг есть долг, но люди быстро теряют мотивацию, когда всё позади.