Парень из магазина вернулся. Второй нажатием кнопки уже поставил дорогую машину на сигнализацию и ждал его вместе с водителем внутри. Уже втроём они покинули стоянку, будто ничего и не было.
— Подарок передан.
— Следите.
— Хорошо.
Они остановились вдалеке, наблюдая за тем, как мужчина вышел с бутылкой вина из магазина, сел в автомобиль, завёлся и поехал по своим делам. Теперь дело оставалось за малым.
— Он на улице Криг, едет к бульвару Посьенко. Можете начинать.
Пилиот Шалей хотел выпить. Очень хотел. Жена говорила, что это его до добра не доведёт, однако ситуация была неприятной.
Он знал, что ему помогут и тем не мог не понимать, чем занимается. Однако и отказать своему покровителю Пилиот не мог, так как ради этого его на это место и посадили после всех подковёрных игр, что сместили прошлого человека. Столько лет же было спокойно и на тебе…
Ладно, не в первый раз, в конце концов. Ему было плевать на эту полумёртвую семью Барбинери, но раз его покровитель говорит сделать, он всё сделает. В прошлый раз всё сошло ему с рук не без помощи господина Ристингаузера даже несмотря на то, что запреты на регистрацию и отказы выглядели, мягко сказать, подозрительными. И сейчас ему всё сойдёт с рук. Главное, сейчас выпить и успокоиться…
— Да что ещё… — пробормотал он, бросив взгляд в зеркало заднего вида. Позади него, пристроилась полицейская машина с включёнными проблесковыми маячками, которая требовала его остановиться.
Пилиот без каких-либо задних мыслей притормозил у тротуара, зная, что если что-то и нарушил, то ему кроме штрафа вряд ли что-то будет. Но его внутреннее беспокойство начало нарастать, когда рядом остановилось ещё три полицейских машины.
Его окружили полицейские, все они выглядели какими-то напряжёнными. Один из них в сопровождении напарницы подошёл к двери. Ещё двое стояли рядом, будто прикрывая.
— Чем могу помочь? — приопустил Пилиот стекло, взглянув на полицейского. — Я очень спешу.
— Добрый день, господин. Полиция Антерганта. Не могли бы выйти и открыть нам багажник. Нам поступил звонок о возможном преступлении.
— И что? Я-то тут при чём? — с вызовом спросил тот.
— Я вынужден попросить вас открыть багажник, господин, — повторил тот жёстче.
— Да с чего вдруг? Я аристократ и работаю в министерстве по делам домов и семей! Я не собираюсь вам ничего открывать без ордера!
— Это не предложение, господин, — холодно произнёс полицейский, красноречиво положив руку на рукоять пистолета на поясе. Остальные тоже потянулись к оружию.
— Да что такое… — зло пробормотал он и нажал кнопку открытия багажника, после чего вышел из машины. — Вот, до…
Его слова застряли у него в глотке, едва он увидел, что внутри лежало.
Или кто.
Голая девчушка, связанная по рукам и ногам с кляпом во рту, тихо стонала у него в багажнике. Не успел Пилиот даже осознать увиденного, как двое полицейских уже набросились на него, прижав грудью к борту его машины. В то же мгновение на его запястьях защёлкнулись наручники.
— Она не моя! — взвизгнул Пилиот, даже не понимая, как это звучит в данных обстоятельствах.
— Именем закона города Антерганта, вы обвиняетесь в насильственном похищении несовершеннолетней и незаконном удержании несовершеннолетней, — прорычала одна из полицейских, ещё туже защёлкивая наручники.
— Но она не моя!
— Мы знаем, — прошипела она. — Расскажешь это в отделении…
Следующие несколько часов его удерживали в участке и допрашивали. Пилиот Шалей только и мог, что мямлить в ответ, и не помог ему даже его адвокат. Даже его положение не могли спасти ситуацию, учитывая очевидность преступления.
Девочку обнаружили в его багажнике связанной. Что сгущало краски, так это свидетель, наркоша, который вызвал полицию и достаточно точно описал как машину, так и место, где произошло похищение. Лопата, верёвки перчатки и мусорный пакет, который нашли там же в багажнике, ни капельки ситуацию не упрощали.
Можно было назвать много плохих людей, но больше всех в полиции ненавидели тех, кто смел покуситься на ребёнка. Поэтому выйти в ближайшую ночь из этого участка ему не светило.
Как и выйти в принципе, по крайней мере живым.