Мне потребовалось минут пятнадцать, чтобы прийти в себя. Мы рисковали потерять королеву, однако оставь меня Грог, он рисковал потерять уже товарища, которого восполнить не удастся.
Постепенно датчики, предупреждающие о моём состоянии, начали возвращаться в норму. Не все они показывали данные, так как у меня не было имплантов, однако и тех, что остались, было достаточно. Раны тоже перестали гореть и чесаться, и теперь лишь болели.
— Как? — спросил Грог.
— Всё в норме, — протянул я руку, и тот рывком поставил меня на ноги.
— У тебя несколько пробоин на броне.
— Да, меня зацепило, — я слегка покачнулся, но устоял на ногах. — Двигаемся дальше.
Мы и так потратили из-за меня слишком много времени.
Теперь из оружия у нас были разве что нож, да цепной меч. И попадись ещё один Смертоносец, нам придётся туго.
Это был наглядный пример того, насколько опасны инсекты. Смертоносец был не самым страшным их представителем, но как раз таки того уровня развития, которая достаточно часто встречается среди инсектов, что терроризируют границы Империи. Можно представить, что будет, если подобных ему, но атакующих инсектов будут десятки миллионы, которые безостановочно высаживаются, пока не возьмут планету измором.
Это здесь их достаточно просто убивать. Не более чем тараканы, которые просто изматывали, их можно давить и кромсать не глядя, а зубы не прокусывают броню. Но в действительности против Империи воюют совершенно другие твари, куда более крупные, опасные и совершенные. Настоящие солдаты, каждый из которых представлял опасность даже космодесантнику.
Мы были близко.
Коридор, который был сплошь усеян трубами, тянущимися по потолку и стенам, постоянно пульсирующими и перегоняющими жидкость внутри себя, вывел нас в последнюю пещеру. Можно сказать, тронный зал.
На другом его конце, словно трон, располагалась огромная чаша с биомассой, в которой плавала мать всех инсектов и их повелитель.
Королева.
Сложно описать, на что она похожа. Длинная голова, словно червь с пастью, обрамлённой зубам, хищно щёлкала при виде нас. Она выходила из огромного костяного шара, висящего на нитях, будто лианах, через которые угадывалось нечто похожее на вздувшийся мозг. Четыре пары красных, как угольки, глаз поблёскивали в полумраке.
Её тело было будто собранно из костей, сухое и хрупкое, когда как нижняя часть, словно жирное пузо обожравшегося животного, утопало в биомассе. С двух сторон располагались трубы из плоти, которые даже сейчас рожали в производственных масштабах яйца.
Мы шли по узкому проходу, среди тысяч яиц самых разных размеров, которые выглядели, как преданные подданные, стоящие подле своей королевы в тронном зале. Они были от совсем маленьких до уже больших коконов. Повсюду были трубки, раздающие будущим инсектам питательный раствор. Яйца были даже на полу и потолке.
То и дело под ноги попадали совсем маленькие инсекты размером с маленьких собачек, которые чистили и обслуживали этот зал. Они гибли бессмысленной смертью, пытаясь нападать на нас, но в действительности мы их даже не замечали, шагая, как по тараканам.
— Приготовься, Грог, — предупредил я.
— Да.
Я в первый раз видел королеву вживую, но очень много слышал о ней от наставников и ветеранов. А они слышали от других и так до бесконечности, так как лично с ней и ей подобными встречались лишь единицы. Ещё меньше вернулись, чтобы рассказать об увиденном.
Ей приписывали многие способности и одна из них…
Зал пронзил оглушительный визг. Настолько громкий, что болью резануло по ушам. Не спасали даже отключённые динамики. Это были не просто звуковые волны, королева кричала на совершенно другом уровне. Он проникал в голову, порождая в мозгу первобытный ужас, и буквально сводил его болью, словно кто-то сверлил его. Казалось, что визг даже сдвигал тебя назад, не позволяя приблизиться.
Прошло несколько секунд, прежде чем визг стих, и мы продолжили свой путь к королеве. Но повторился вновь. И каждый раз он давил на нас, словно мы шли навстречу бушующему ветру. Визг за визгом, эффект усиливался с каждым разом, и нам было всё сложнее и сложнее двигаться дальше.
В голове начали закрадываться предательские мысли развернуться и убежать. Перед глазами начали мелькать картины прошлого. Моего прошлого, моего появления и моей жизни, будто кто-то вытряхивал из коробки памяти старые фотографии.
И тысячи голосов. Тысячи голосов женщин и детей, которые могут затронуть самые глубокие чувства, давя на жалость и снисхождение. Они умоляли остановиться, оставить их в покое и дать жить дальше. Я чувствовал, как тела касаются нежные руки, пытаясь отвести меня назад, и каждый раз приходилось будто стряхивать их с себя.