— Не хочется быть Голд? — он едва не задохнулся.
— Ты же сам хотел меня выгнать? Что ж, не стоит утруждаться, отец. Я уйду сама. Не очень хочется быть в роду, который трусливо спрятался, когда семья друзей попала в опалу. Лучше… как ты сказал? Блядки устраивать с простолюдинами. Прощай.
Катэрия уже было развернулась, когда отец поймал её за плечо, дёрнув на себя.
— Ты никуда не уйдёшь без моего разрешения, — прорычал Джеферсон. — Сейчас ты тихо сядешь в машину, и мы поедем в больницу, чтобы исправить твою тупость, после чего сразу же поедем к Лорье где ты…
И он с шипением отдёрнул от дочери руку.
Внезапно прикасаться к ней стало невозможно, и даже Алианетта посторонилась сестры, от которой веяло жаром.
Катэрия смотрела на него с яростью и омерзением.
Аборт? Вот так просто обойтись с родной дочерью? Приедем, сделаем и отдадим, будто она какая-то вещь⁈
До последнего Катэрия сомневалась, стоит ли делать аборт или нет, но сейчас, после слов отца, будто она какая-то вещь без чувств, с которой можно против её воли и желания сделать что угодно, в ней взыгралась ярость. Ярость и уверенность — этого ребёнка она пронесёт за собой через огонь и воду. А если понадобится, и через собственную семью.
— Ты не коснёшься меня ни пальцем, — прошипела она, будто огненная кошка.
— Как ты…
— Встанешь на моём пути, отец, и я сожгу тебя дотла. Решил сделать мне аборт — попробуй испытать своё здоровье против меня.
— Ах ты…
Внезапно отец и дочь стали злейшими врагами. Он едва сдерживался. И тем не менее, чтобы избежать ещё большей беды, просто произнёс:
— Убирайся.
— С радостью, — выплюнула она и развернулась. Бросила взгляд через плечо, слабо улыбнувшись Алианетте, и быстрым шагом вышла с территории семьи Голд.
У неё не было ни запасных вещей, ни плана, но Катэрии казалось, что задержись она там ещё на несколько минут, и беды будет не миновать. Она даже не успела попрощаться нормально с сестрой. Однако и это не проблема, в конце концов, Катэрия не собиралась исчезать.
Но сказать было легче, чем сделать.
Едва оказавшись на улице, первая проблема, с которой она столкнулась — деньги. Как это не смешно, все её деньги уходили в общий бюджет семьи. Вот так просто, будто она кровью и потом не зарабатывала их. Раньше Катэрию это ни капельки не смущало — зачем ей деньги, когда семья в любой момент может ими обеспечить. А сейчас вдруг осознала свою ошибку, но поздно.
Катэрия сразу побежала в банк, чтобы создать свой отдельный счёт, но шансов вернуть уже полученные деньги не было. Надеяться на честность отца тоже не приходилось. Оставалось…
Оставалось не так уж и много доступных вариантов. Ей нужны деньги, а значит надо немного потрясти свои связи и в первую очередь всех, кто приложил к её положению руку и не только.
Будто мне было мало своей семьи, в которой слегли абсолютно все, так ещё и Катэрия внезапно прислала мне сообщение. Короткое и не очень вдохновляющее.
«Надо срочно встретиться. Вопрос жизни и смерти. Парк Солнечный, у фонтана».
— Ох блин…
Мало мне Барбинери, вдруг объявилась Катэрия. Я достаточно хорошо знаю эту девушку, чтобы сказать, что сообщение «надо срочно встретиться» из её уст значит, что встретиться действительно надо и желательно срочно.
А ещё пришло письмо от старосты, которая писала тоже «срочно». Но это были мелочи по сравнению с тем, что к нам позвонили некоторые малоизвестные люди, включая Крансельвадских, которые подали ноту протеста и требование что-то там возместить. И если про Крансельвадских я хотя бы слышал и мог представить, что они требуют возместить, то причём здесь другие…
Всё навалилось разом и не обещало разрешиться само собой.
Что делать?
— Лика! — теперь уже я был в роли Марианетты, которому надо раздавать приказы.
Служанка не заставила себя долго ждать, выскочив из-за двери.
— Да-да? — мило улыбнулась она, хлопая ресницами.
— Зови Герадия.
— Да!
Лика убежала и через пять минут вернулась с начальником охраны поместья. Я бы позвал сюда и Вакса, однако он караулил Марианетту с дочерью, которых мы положили в одной из комнат. Больше я никому не мог доверить их, так как любой в этом доме послушается если не Марианетту, то точно её дочь в первую очередь, а не меня. И желания бегать потом от Финисии по всему дому у меня не было.
Герадий кивнул мне.
— Лика, оставь нас, — Герадию я предложил занять стул перед собой. Тот послушно сел, окинув меня взглядом.