Мы оказались в грязном туалете, ставшем из когда-то белого серым. Запах экскрементов стоял удушающий, повсюду валялась использованная туалетная бумага. Было сложно представить, как они вообще им пользуются. Видимо, они решили, что если ты ведёшь себя как животное, то живёшь точно так же, без каких-либо исключений.
Я достал пистолет.
— Я надеюсь, ты с ними не говорить пришёл, — произнёс я.
Зигфрид улыбнулся, моя шутка ему понравилась.
— Нет, — он вытащил пистолет, оттянул затвор, проверяя патронник, после чего кивнул на дверь. — Как раньше.
— Как раньше.
Я встал рядом, и когда он толкнул дверь, вышел первым. Попадаю в тёмный коридор, по которому выхожу в невысокое, но большое помещение, водя стволом по сторонам. Раньше это был обычный подвал дома, но сейчас его переоборудовали в небольшой клуб для отбросов. Под потолком всё так же проходят ржавые трубы, но сейчас здесь стоят диваны и столики, по углам кресла, у дальней стены и вовсе бар.
Здесь было около пятнадцати человек, но все они сгрудились в центре, чём-то громко споря. Я не прислушиваюсь, но отдельные слова «ублюдки», «столовка на углу» и «отымею шлюху» подсказывают мне, что речь идёт о нас.
Позади меня выходит Зигфрид, держа на прицеле толпу.
Но первым нас замечают не бандиты, а бармен, который бросает в нашу сторону взгляд.
— Эй, а вы чё тут делаете, чушпаны⁈ — по голосу это оказывается бритоголовая девушка. Татуировки на лице просто не позволили сразу распознать её пол.
На её окрик поворачиваются остальные. Стрелять или не стрелять вопрос не стоит — мы пришли сюда с одной целью. И я первым наживаю на спусковой крючок.
Выстрел и ближайший бандит, одетый в жёлтую обтягивающую футболку, получает пулю прямо в лоб. Тут же раздаётся выстрел левее меня, и его товарищ рядом падает на землю. Толпа бросается в рассыпную, очень быстро редея.
Мы быстрым шагом расходимся в разные стороны, продолжая стрелять. Не каждая пуля попадает в цель, мы тоже промахиваемся, однако наши противники, те, у кого есть оружие, стреляют вообще мимо. Даже не пытаясь выглянуть, они просто высовывают руку и стреляют наугад. Стреляют в другую от нас сторону.
Я занимаю позицию за каким-то автоматом, ловлю на мушку парня, который целится из пистолета в Зигфрида и стреляю. Вижу, как дёрнулась его голова, и кровь брызгами разлетелась в разные стороны, после чего тот упал. Но тут же прячусь обратно — рядом со мной высекаются искры от попадания дроби.
Оказывается, барменша достала дробовик и теперь стреляет по нам. Но успевает сделать лишь ещё один залп, прежде чем валится на землю. Зигфрид стреляет метко.
Зал погружается в грохот выстрелов. Отовсюду летит каменная крошка, стекло, искры, помещение заполняется запахом пыли и пороховых газов. Кажется, что на какое-то мгновение здесь воцарился хаос, но с каждым выстрелом становится всё тише и тише.
Последнего из бандитов в очень узких брюках, которые мешают ему бежать, я ловлю на мушку и стреляю. Тот уже на ступеньках запинается, после чего падает прямо на них головой ртом и даже до меня доносится, как его зубы с весёлым стуком рассыпаются в разные стороны. После этого наступает тишина. Не полная, кое-где ещё слышатся всхлипы или стоны.
Переглянувшись с Зигфридом, я осторожно выглядываю из-за укрытия. Из боеспособных не осталось никого. Из живых — четверо раненых парней разной степени тяжести. Выйдя из укрытия, пока Зигфрид держит на прицеле комнату, я быстро обхожу зал, чтобы убедиться, что больше никто не выглянет из-за укрытия.
— Чисто. Почти чисто, — бросаю я взгляд на парня, раненого в грудь, который лежит у моих ног.
В глазах у него страх. Зачем-то он пытается схватиться за мою штанину, что-то бормоча и захлёбываясь кровью. Из его бульканей я могу разобрать «помоги». Странные люди, трусливые люди, Зигфрид прав. Сначала они пытаются тебя убить, чувствуя себя крутыми, а потом молят о спасении.
Я стреляю ему в лицо и оглядываюсь.
— Заканчиваем?
— Да.
Зигфрид со спокойным лицом обходит раненых и стреляет каждому в голову. При этом он выглядит таким равнодушным, будто зашёл в парк погулять. Подобрав пару пистолетов и добавив пулю в барменшу за баром, он подошёл ко мне и кивнул на выход. Вдвоём мы быстро поднялись по лестнице и вышли на улицу.
— Видишь? — окинул он взглядом двор.
— Что именно?
— Ни сирен, ни криков, ничего. Всем всё равно.
— И часто ты этим занимаешься? — поинтересовался я.
— Когда встречаются такие подонки, как они. Я их и раньше видел, они часть одной из банд, которая орудует в этой части города.