План надёжен, как посчитали они. С такой высоты никто их не собьёт имеющимися ПВО, любой перехватчик будет заранее обнаружен и сбит, а скрытность была теперь не столь обязательна. Главное, сравнять поместье и все пристройки с землёй, чтобы лишить Барбинери всего, а там уже будет дело техники.
И пилоты уже видели перед собой поместье, когда всё внезапно изменилось.
Не было ни предупредительного огня, ни каких-либо сигналов о выпущенной ракете. Просто по одному из кораблей, прямо по его днищу внезапно прошёл ослепительно красный луч трассеров, которые выбили из брони корабля снопы искры. И через мгновение корабль просто исчез в ослепительной вспышке. Ещё секунду он летел вперёд, после чего огненным шаром пошёл вниз. От него то и дело отваливались детали, догорая ярким пламенем.
Второй корабль резко дал в сторону, производя манёвр уклонения, но через секунду по его обшивке застучали пули. На экранах успели выскочить предупреждения о повреждении десяток систем, прежде чем корабль развалился прямо в воздухе и отдельными обломками полетел на землю.
В воздухе остался лишь один корабль, что летел всё это время ниже их. Его турели ещё некоторое время хищно оглядывали округу, прежде чем спрятаться.
— Они ничему не учатся, — пожаловался один пилот другому внутри кабины странного корабля прежде, чем тот взял крен на левый борт и скрылся во мраке отступающей ночи.
Теперь черёд ходить был за Барбинери.
Глава 119
Меня интересовало две вещи — как разобраться с последней семьёй и куда нанести удар Лорье. За одну ночь мы хорошо обескровили противника, однако точной информации, насколько серьёзные потери он понёс, у меня, к сожалению, не было. А это было необходимо, чтобы понять, насколько смело и дерзко мы можем действовать дальше.
Однако не только врагу досталось за это время. Ответный удар пришёлся и по нам. Однако не в силах достать поместье, противник ударил по нашим предприятиям. Сгорел дотла тот большой магазин и было нападение на компанию по аренде грузовиков, часть из которых очень сильно повредили. Деревообрабатывающее предприятие наёмники кое-как отбили.
Вообще, на это можно пожаловаться в полицию и властям. И они примут заявление, но лишь потому, что обязаны это сделать. Но насколько я понимаю, разбираться с этим никто не будет, пока мы варимся в собственном котле.
Была такая черта у простых людей ненавидеть аристократов. Несправедливость, пренебрежительность к остальным, подлость и вседозволенность со стороны аристократии — всё это в купе давало отличный повод обычным людям питать ненависть к семьям и домам.
Поэтому в нашем случае, пока война затрагивает лишь исключительно нас, все будут просто с интересом наблюдать и радоваться тому, как мы изничтожаем друг друга. Они хотят нашей крови, и им незачем вмешиваться, чтобы защитить или спасти одну из семей или домов, когда можно таким образом отомстить.
Мы заперты наедине друг с другом. Понимаю. Не осуждаю. Каждый играет по своим правилам.
Однако сейчас настал момент, когда надо вывести ещё одну семью из игры. Я могу представить, что будут чувствовать Зейлере, когда проснуться сегодня утром и узнаю, что за одну ночь на три семьи в их альянсе стало меньше, а один из домов значительно пострадал. Думаю, это лучшее время, чтобы завершить начатое.
— Просто заставь их сдаться, — попросила Марианетта.
— Они участвовали в войне против вас семь лет назад, — напомнил я.
— Знаю. Но я не вижу никакого смысла уничтожать их полностью и до самого основания.
— Я вижу. Деньги, их предприятия, драгоценные вещи — всё это по законам ведения войны мы можем забрать при отсутствии наследников, — напомнил я. — Можем просто прийти, забрать и назвать это контрибуцией. Учитывая состояние наших отношений, когда они во всеуслышание были названы войной, мы имеем на это полное право.
— Я не согласна, Грант, если ты спрашиваешь моего мнения, и я против. Если разрешения, то ты имеешь право делать всё, что считаешь нужным, от моего имени, — ответила Марианетта. — Я доверяю тебе. Однако моё отношение к этому ты знаешь.
Знаю. И оно мне не нравится. В подобных решениях должно быть единогласное мнение. В противном случае потом начнутся недовольства, сомнения, споры и всё это ни к чему хорошему не приведёт.
Я могу наплевать на Марианетту, но не могу наплевать на тот факт, что по бумаге она будет всё равно главной в доме. А значит кто бы из нас ни принимал ключевые решения, в конечном итоге формально в любой непонятной ситуации главной будет именно она. Глупо портить отношения с тем, кто пусть только и на бумаге, но может решать жизнь поместья.