Но храп никуда не делся. Более того, он стал ещё громче.
— Да ты издеваешься… — пробормотал я и толкнул Катэрию легонько в плечо.
Храп оборвался.
Чтобы через пару секунд начаться с новой силой.
— Тц…
Я просто лёг и попытался уснуть. В конце концов, не в первый раз засыпать под шум. Однако мне хватило буквально пяти минут, чтобы понять — я не просто не смогу заснуть. Её храп буквально выкручивает из меня все нервы. Я считал себя человеком, который может уснуть при любых условиях в любых ситуациях, однако теперь понимаю, что храп другого человека входит в те самые исключения.
Нет, так дело дальше не пойдёт. Не хотел Катэрию будить, однако я тоже должен выспаться. Поэтому я осторожно растолкал Катэрию, заставив её резко приподняться.
— А? Что? Что случилось? — заспанным голосом и прикрытыми глазами она быстро огляделась. — Что такое?
— Не храпи, пожалуйста, — попросил я.
— Я? Храплю? Быть не может, — и упала обратно на подушку.
Чтобы через пять минут захрапеть ещё громче и протяжнее.
Я ещё раз её растолкал.
— Катэрия, ты очень громко храпишь и мешаешь спать, — настойчиво произнёс я.
— Я? Я не храплю. Я никогда не храплю. Женщины не могут храпеть, — пробормотала Катэрия в полудрёме, а потом храп её стал просто невыносимым.
Я растолкал её в третий раз, но услышал лишь раздражённое:
— Да не храплю я, не храплю… отстань…
Не храпишь? Если воду в стакане оставить, то она вибрировать будет рядом с тобой. Это ведь просто моральная и физическая пытка, когда тебе попросту не дают спать. А завтра нам вставать обоим.
Однако одно мне стало ясно точно — Катэрию не храпеть заставить будет невозможно. Или не будем спать мы оба, или спать будет лишь кто-то из нас. При любом раскладе это не годится. А ещё мой взгляд пробежался сначала по подушке, а потом на храпящей Катэрии, и нехорошая мысль сама собой мелькнула в моей голове.
Я смотрю, ты не мелочишься в решении проблем…
Я не собираюсь её душить подушкой. Но переносить вот этот…
— Х-Х-Х-Х-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р… Фью-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю… Х-Х-Х-Х-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р… Фью-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю…
Он даже, когда я не сплю, раздражает до зубного скрежета. Я не могу поверить, что вообще слышу от неё такое. Проснулся от чудовищного храпа, издаваемого девушкой, которая по виду была не способна в принципе на такое… в неё будто демоны заселились.
Как бы то ни было, я просто взял свою подушку, после чего направился в коридор. Нет, в комнате оставаться я не собирался, так как её слышно было вообще везде. Вместо этого я вышел в коридор и настойчиво позвонил в соседний номер. Звонил я на протяжении минуты, прежде чем мне открыла заспанная Марианетта в ночнушке. Она смотрела на меня, щурясь от света в коридоре, и лениво потирала один глаз.
— Грант… — зевок такой, что она едва челюсть не вывихнула. — Что ты здесь делаешь? Что-то стряслось?
— Можно я у вас переночую? — попросил я.
— Вы… вы поссорились с Катэрией?
— Нет, она храпит.
Повисла тишина.
— Прости? — кажется, Марианетта немного проснулась.
— Она храпит. Сильно храпит. Настолько, что разбудила меня и не даёт теперь заснуть.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Грант. Ну похрапывает человек чуть-чуть, со всеми бывает. И я немного… кхм-кхм… бывает похрапываю.
— Она не похрапывает, Марианетта. Она исторгает из своего горла нечеловеческие звуки. У меня глазные яблоки вибрируют от её храпа. Ощущение, будто открылись врата хаоса и оттуда лезут всякие твари. Будто на мне применяют психологическое оружие. Можно я у вас переночую? — попросил я.
Видимо, слишком жалобно, так как Марианетта вздохнула.
— Ты ведь знаешь, что мы не можем спать в одной кровати?
— Можем. Но я могу расположиться и на полу. И в туалете, чтобы вас не смущать. Нам надо выспаться, а я… я не смогу заснуть.
— Хорошо, давай так. Я пойду ночевать с Катэрией, а ты ночуй у меня, договорились?
— Вы уверенны? — с сомнением прищурился я.
— Я уже спала с мужем, который постоянно храпел, — улыбнулась она. — Не беспокойся. Ложись у меня, а я к ней.
И мы поменялись. Я занял кровать Марианетты, а та ушла к Катэрии. И надо признаться, что даже здесь за стеной, если прислушаться, я слышал храп Катэрии. Так что поступок Марианетты был не просто смелым, он был очень смелым. Но её смелость продлилась буквально минут пять, так как, когда я начал проваливаться в сон, тишину разрезал дверной звонок.
На пороге стояла Марианетта со своей подушкой, глядя на меня неверующим взглядом.
— Я немного погорячилась, Грант… — негромко произнесла она. — Можешь остаться ночевать у меня. Или… можем попробовать перенести её сюда, а сами расположиться там.
Думаю, это была хорошая идея, перенести её, однако она сразу проснётся, будут вопросы и так далее. Пусть лучше выспится уже, а мы здесь устроимся как-нибудь. Поэтому Марианетта расположилась на кровати, а я лёг на полу, подстелив под себя одеяло, которое она мне дала.
Мы лежали в полной тишине, когда я произнёс:
— Я даже через стену её слышу.
Секунда тишины.
— Зачем ты сказал мне это. Теперь я тоже слышу её храп…
Но тем не менее мы уснули. Уснули крепко и до самого будильника. Я не чувствовал дискомфорта спать на полу. К тому же здесь был ковёр, а не голый пол, да и я спал поверх очень мягкого одеяла, которое само было как матраc. Поэтому я проснулся полный сил и без каких-либо неприятных последствий ночёвки на полу.
Марианетта ещё спала и…
У неё грудь выпала, смотри!
Я невольно скользнул взглядом по её груди, которая действительно была видна из выреза ночнушки полностью и совсем подробностями. И отвёл взгляд, чтобы лишний раз не тревожить собственные нервы. Вместо этого укрыл её, забрал подушку и вернулся к себе в комнату, где вовсю храпела Катэрия. Меня лишь мог порадовать тот факт, что нам вставать через пять минут, и я могу сейчас её наконец-то разбудить.
Проснулась Катэрия куда быстрее, чем ночью. Храп оборвался практически сразу, из-за чего она сильно закашлялась и медленно заворочалась, пытаясь открыть безуспешно глаза. Ей пришлось промрогаться, чтобы навести на меня резкость:
— Доброе утро, Грант… — пробормотала она, но её голос был таким хриплым, что не знай её, подумал бы, что это какой-нибудь мужчина говорит со мной или вселившийся демон.
— Как спалось? Выспалась? — поинтересовался я.
— Да… да, кажется… — пробормотала Катэрия, садясь на кровати. — Но… что-то я себя неважно чувствую.
Катэрия коснулась горла.
Не надо было храпеть всю ночь, что тебя аж из соседнего номера слышно.
— Кажется, я… заболела… — наконец пробормотала она, глядя жалобно на меня.
Выглядела Катэрия действительно неважно. Глаза влажные и красные, веки припухшие. Она выглядела так, будто ей жарко, вся разгорячённая и мокрая. Было достаточно приложить к её лбу руку, чтобы почувствовать температуру. Значит вчера дождь для неё бесследно не прошёл. Да и говорит так, будто забит нос. Возможно, потому она и храпела, что носом дышать не может.
— Я сбегаю в аптеку за лекарствами. Надо поставить тебя к сегодняшнему вечеру на ноги.
— Только предупреди, что я беремена, — попросила она.
— Думаю, что если его не взяла химическая контрацепция, вряд ли возьмёт ещё что-либо, — покачал я головой.
— И тем не менее, предупреди, пожалуйста. Ради меня.
К вечеру мы поставили Катэрию на ноги. Пусть она и выглядела немного уставшей, но теперь не потела, как холодная труба на тёплом воздухе. Марианетта, как человек, у которого опыта в заботе над другими побольше моего, тоже постаралась на славу, приведя её в порядок.
Смешно было смотреть, что они даже сами одеться не могут на бал. Там, где я причесался и оделся сам, им пришлось вызывать к себе каких-то непонятных мастеров, что помогли сначала им подкраситься, потом сделать причёску, а под конец и одеться. Столько мороки просто ради того, чтобы выглядеть почти так же, как и раньше. Я ничего по этому поводу не сказал — раз они так видят, то пусть, однако по мне пустая трата времени.