Учитель на сцене дождался, пока зал немного успокоится, и стихнут радостные крики поддержки учеников, прежде чем продолжить.
— А теперь в честь окончания занятий, да начнётся бал!
Люди начали переглядываться и разбиваться на пары.
— Грант, — поймала меня под руку Рондо. — Ты сегодня танцуешь со мной, помнишь?
— Да, Рондо.
— Грог, — уже поймала Нэвия моего друга за руку. — Идём, скоро начнутся танцы и нам надо найти наших.
Мы обменялись взглядами, после чего кивнули друг другу и направились в разные стороны. Люди начали расходиться к стенам, освобождая место в центре. Наши уже сбились в одну небольшую группу.
— Жду не дождусь, когда мы начнём танцевать, — улыбалась Рондо слишком плотно прижавшись ко мне грудью. Настолько, что я мог почувствовать через платье её корсет, который придерживал её грудь среднего, стандартного размера.
— В чём смысл этого танца, что его все ждут? — поинтересовался я. — За него что-то дадут или как это будет выглядеть?
— Что? Нет, за это ничего не дадут, — улыбнулась она. — Это просто красиво, и тем самым мы выражаем уважение к нашим учителям.
Я бы не назвал такие танцы красивыми. Нет, я не отрицаю, что есть танцы, на которые приятно смотреть, а есть танцы, на которые смотреть опасно, так как они гипнотизируют. Однако те, что я видел здесь, ни под одну из категорий не попадают, хотя о вкусах тоже не спорят.
Первыми в центр зала тем временем вышли ученики, которые изучали гуманитарные науки. Едва они встали на свои места, как свет вокруг начал меркнуть, после чего заиграла музыка, и они закрутились на единственном участке света, исполняя танец, который отличался от нашего. Он длился что-то около минут семи, после чего под конец участники поклонились друг другу, и зал заполнили аплодисменты.
Они ушли, их место заняли другие, и так пошло по кругу. Вскоре в центр вышли и все, кто должен был поступать на охотника. В основном это были крепкие молодые люди, среди которых заметно выделялись разве что Грог и Нэвия, как две противоположности. Одна совсем крохотная, а другой похож на глыбу.
Интересно, а как они целуются?
Грог не станет таким заниматься.
Ага-ага, ты его на секс подбил с той женщиной. Скажем так, подтолкнул к первому шажку в нужное направление, и теперь думаешь, он теперь остановится перед соблазном?
В этом нет никакого соблазна. Касание кожей, не более.
Наверное, он её на руки, как игрушку, поднимает к себе и целует. Но будет интересно посмотреть на их секс.
Тень, ты не знаешь слова «заткнись»?
Кстати, ты заметил, что она ему едва ли не по пояс. Минет делать удобно, на колени вставать не надо. Интересно, они уже это пробовали?
Я перестал обращать внимание на внутренний голос, наблюдая за их танцем. Надо отдать должное, будучи такими разными, они всё равно смотрелись очень гармонично. Двигались плавно и синхронно. Грог обращался с ней, как со стеклянной статуэткой — с особой осторожность, крутя её в танце, когда одной приходилось поднимать руки верх, а другому чуть склониться, чтобы дотянуться до неё.
После их танца начался наш. Рондо разулыбалась, подавая мне руку.
— Прошу, будь со мной аккуратен и позаботься обо мне, — тонким и невинным голоском попросила она перед тем, как мы вышли в центр зала.
— Сделаю всё, что в моих силах.
После чего…
Внезапно началась музыка, которая совершенно не соответствовала танцу, который мы должны были исполнять.
Недоумение было на лице всех нас. Мои одноклассники удивлённо переглянулись, но тем не менее сделали несколько шагов назад друг от друга, готовые начать, явно зная, что за танец сейчас будет и как его исполнять. Но не знал я, лишь повторив за ними, пусть и с большим отставанием, замерев напротив Рондо.
На её лице был испуг. Рондо знала, что я не умею танцевать от слова совсем, а значит она опозорится она вместе со мной. Все будут смотреть и улыбаться над тем, как неуклюже мы будем пытаться танцевать, повторяя за другими, и как смешно это будет выглядеть со стороны, о чём будут вспоминать и напоминать ей ещё очень долго, если не всегда. По сути, неприятное пятно на репутации.
Мой взгляд скользнул по толпе и остановился на тех самых девушках и парнях, что сверлили нас взглядом. Они не улыбались, но и без этого было понятно, кто приложил руку к такой «шутке», желая заставить меня опозориться при всех. И пусть я не понимал, что такого постыдного в этом, однако прекрасно помнил, как об этом предупреждали Марианетта и Катэрия, прося быть осторожным.
И мне-то плевать, но репутация есть репутация. И оставалось решить, что делать. Попросить остановить танец? Хотя это тоже будет выглядеть жалко и смешно со стороны, как я пытаюсь убедить, что не его мы должны танцевать. Повторять за другими? Я, конечно, хорошо запоминаю, но синхронно повторить с первого раза — это попросту невозможно. Или…
Расслабься и предоставь дело профи.
Ты что удумал, Тень?
Я помогу тебе, просто не сопротивляйся, слышишь?
Я не отдам тебе тело под контроль.
Я не собираюсь забирать тело. Я что дурак? Но если ты опозоришься, последствия отхватим мы оба. Мы оба в одной лодке сейчас, и я заинтересован в успехе не меньше, чем ты.
Я. Не. Отдам. Тело.
Я не прошу отдавать тело. Всё будет как в драке, когда твоя рука сама вскинулась, не более. Я же не дурак брать под контроль тебя, когда рядом и Грог, и Финисия, которая сожжёт меня. Давай, или позорище на весь люд с последствиями или моя помощь. Лишь помощь, даже тело не придётся отдавать.
Мои одноклассники начали двигаться, и я поспешил за ними, краем глаза следя за движениями, но уже понимая, насколько сильно отстаю, и как это жалко выглядит. Вот они взяли девушку за руку, крутанули её и…
Я едва не уронил Рондо.
Это помощь, которая пойдёт нам на пользу обоим.
Думаешь, я поверю в помощь хаоса?
В этот момент новое движение, и я запнулся, едва не уронив саму Рондо. Та едва устояла на ногах, а я наступил ей на ногу, ещё раз едва не уронив при всех. На её лице появилось страдальческое выражение унижения и бессилия. При этом мы ещё и не поспевали за другими.
Ты или сейчас позоришься на всю округу, или утрёшь нос ублюдкам. Или что, космодесантник настолько не уверен в своей воле, что боится потерять контроль?
Я уверен в своей воле.
Новы пируэт, где надо было закрутить партнёршу, после чего поймать её одной рукой за спину, и внезапно мои ноги сами сделали шаг вперёд. Одна рука схватила за ладонь Рондо, крутанула и в тот же миг другая сама её поймала.
Всё это произошло очень быстро. Я до сих пор владел своим телом, но руки и ноги начали двигаться так, будто действовали на автоматизме без моего вмешательства.
Я об этом и говорю! Расслабься, ща батя всё уладит, просто не вмешивайся.
И моё тело начало двигаться само по себе.
Испуг Рондо, которая покраснела и уже выглядела так, будто была готова расплакаться от унижения, сменился удивлением. Наши движения внезапно стали очень чёткими и синхронными. Танец стал плавным и воздушным. Мои руки перестали хаотично двигаться, пытаясь скопировать движения других, будто сами знали, что нужно делать.
Мы продолжали плавать по залу. Рондо смотрела на меня, не в силах избавиться от удивления, но где-то на середине, на её губах начала появляться улыбка, и мне даже показалось, что она получает удовольствие от танца. В отличие от меня. Я продолжал напряжённо прислушиваться к себе, готовый в любую секунду прекратить это. Позор позором, однако я был готов на это, чтобы не дать ереси зайти дальше, чем нужно.
Не зайду, я же не дурак.
Танец длился около семи минут, и под конец мы уже ничем не отличались от остальных, а может даже исполнили его даже лучше других.
Последнее движение, Рондо крутится у меня в руках, после чего практически ложится спиной мне на руки, позволяя себя обнять. Не только она так закончила — это была тоже часть танца, но она выглядела так, будто была рада оказаться в моих руках.