— Спасибо, Катэрия.
— Да не за что, — хмыкнула она. — Честно признаться, когда я тебя в первый раз увидела, то думала, ты просто странный и любопытный парень, правда слишком молодой для меня. А сейчас…
— А сейчас?
— А сейчас спи, — она ещё раз поцеловала меня, ткнулась в плечо лицом и закрыла глаза.
При этом её рука скользнула ниже, ещё ниже, пока не остановилась между моих ног. Мне пришлось настойчиво убрать её ладонь оттуда, где той было не место, на что Катэрия издала смешок.
— Всё должно быть наоборот, ты знаешь?
— Что именно?
— Ничего, Грант, ничего… Но это даже мило…
Мило…
Катэрия никогда не думала, что скажет это человеку, с которым её связала судьба столь странным образом. От него чувствовалась сила, от которой было приятно чувствовать себя рядом беззащитной и беспомощной. Было приятно чувствовать человека, который не боялся принимать на себя ответственность и смотреть даже смертельной опасности в глаза. Казалось, что даже он устоит даже перед лицом ужаса, от которого побегут другие, и с таким же каменным лицом даст ему бой. Будто его вообще ничего не могло ни испугать, ни остановить, отчего она чувствовала себя ещё более надёжно.
Но в некоторые моменты он превращался в испуганного смущающегося ребёнка, который боялся некоторых вещей ещё куда больше неё самой. И это вызывало… определённые чувства и желания. Например, проявить инициативу и заставить его смущаться ещё больше.
Пусть и должно быть наоборот в их мире, но такая противоположность её действительно умиляла, и она чувствовала себя от этого… более уверенно? Да, возможно, именно так. Чувствовала себя не человеком второго плана, который только и должен что подчиняться, но той, кто также может проявить инициативу и быть в некоторых вопросах главной.
Быть может это и было заезжено до самых камней, однако Катэрия в который раз признавалась себе, что её манит этот человек. Манит своей силой и непоказным бесстрашием, когда он предпочитает словам действия, но при этом остаётся в некоторых планах неуклюжим и неуверенным.
Как сейчас, когда её рука опускается ниже, а он настойчиво возвращает её обратно. Это даже забавно, дразнить его, хотя такой глупостью раньше она бы никогда не стала заниматься. Поэтому, повинуясь мимолётному чувству, она села.
— Что? — внимательно прищурился он, не сводя с неё глаз.
— Ничего. Мне жарко, — ответила она с лёгким вызовом и дерзостью в голосе, после чего взяла и стянула с себя ночную рубашку, а после сбросила штаны, оставшись в одних трусах.
А он уже отвернулся.
Катэрия внутри себя улыбнулась, после чего легла обратно, укрылась и прижалась к нему всем телом, чувствуя, как тот пытается от неё отодвинуться. Но не дала этого сделать, прижавшись так, чтобы он почувствовал всё, обняв его рукой и закинув ещё сверху ногу, чтобы совсем не оставить ему шансов к отступлению. В этом не было пошлых намерений или намёков. Просто Катэрии внезапно захотелось немного поиграть и подразнить его.
И пусть ему будет неуютно!
Мне было неуютно.
Как бы я ни пытался отстраниться, Катэрия продолжала прижиматься ко мне голой всю ночь, сбивая с мыслей и мешая спать. Это был повод в следующий раз ночевать подальше от неё, чтобы сохранить равновесие внутри себя и не мучиться от естественных реакций на такие фокусы.
Поэтому я был даже рад встретить утро, чтобы поскорее избавиться от Катэрии.
А мог бы не избавляться, а сделать ей приятное!
Заткнись ересь, я знаю, чем такое приятное потом заканчивается, и уже пожинаю плоды собственных ошибок и слабохарактерности.
Весь следующий день, пока люди от солдат до обычных женщин разбирали завалы, мы разбирали броню предателей на запчасти. Несколько раз слышались выстрелы — я дал чёткие инструкции, что делать с выжившими неприятелями.
Нам были не нужны ни свидетели, ни выжившие, жаждущие мести. Может показаться, что спаси мы врага, и тот внезапно станет нам благодарен за милосердие, но так это не работает. Куда чаще они озлобляются и хотят мести, даже несмотря на то, что их пощадили. А нам были не нужны сторонники в доме Лорье, что будут за продолжение войны. И так как вряд ли у простых людей поднялась бы рука на раненого врага, этим занимался Вакс, хладнокровно выпуская каждому пулю в лоб.
Мы же методично разбирали броню предателей. Снимали бронелисты, откручивали ранцы, вытаскивали энергоячейки и забирали боеприпасы.