Меня вели по высоким коридорам, сложенным из тёмного камня, который словно поглощал свет, отчего, даже несмотря на витражные окна, которые и без того давали мало света, здесь было совсем темно.
На пути никто нам не попадался. Было настолько пусто, что казалось, будто весь храм вымер полностью. Я мельком следил за стражей за своей спиной, запоминая путь, хотя запоминать было нечего. Один поворот направо, и мы вышли к массивной деревянной двери, стены около которой были обклеены листами с письменами.
Девушка постучалась и осторожно приоткрыла дверь.
— Хранитель храма, к вам… посетитель, — пробормотала она писклявым и неуверенным голосом.
— Я же велел никого ко мне не впускать, я занят, — раздался твёрдый мужской голос того, кто громогласно минут десять назад рассказывал людям проповеди.
— Я… я боюсь… он настоял… хранитель…
И она вошла впуская меня в тёмный кабинет, больше похожий на пыточную комнату.
Скудно обставленная, с рядами шкафов с одной стороны и окнами в другой на другой стороне располагался массивный из чёрного дерева стол, за которым сидел проповедник. С недовольным лицом он следил за тем, как я и ещё четверо стражников вошли в комнату, но быстро постарался стереть это выражение лица, придав ему спокойствие и невозмутимость.
— Значит, вы и есть тот настойчивый гость, юноша? — безмятежным голосом поинтересовался он.
— Вы видите кого-то ещё помимо меня? — хрипло отозвался я, подходя к столу.
— Не вижу.
— Значит, вы не ошиблись, — я встал прямо перед ним. Стол не был большой преградой, и желай я дотянуться до него, то сделал бы это, не моргнув глазом. — Я пришёл сюда, что узнать, где находится ваш главный духовный проводник и попросить аудиенции с ним.
Вместе с этим я положил на стол уже помятую листовку, на которой красовался их создатель веры. Мужчина пробежался по нему взглядом.
— Зачем вам это?
— Мне нужно услышать его. Разве это не его работа, общаться и наставлять на путь истинный?
— Боюсь, он сейчас не в городе…
— Где он?
— К сожалению, я не смогу вам ответить. Он занятой человек, он несёт веру в этот грязный мир, просвещая тех, кто ещё не раскрыл глаза на истину в сопровождении своей свиты.
— Свиты? — нахмурился я.
— Как бы то ни было, — он будто не услышал меня, — боюсь, с этим вопросом вы пришли не по адресу. Возможно, ближе к столице вы смогли бы его найти или, быть может, в самой столице. А может он до сих пор здесь, ведь отсюда началась его священная поступь. Но вам вряд ли это поможет. А ещё…
И в этот момент для меня наступил настоящий сюрприз.
Его рука выглянула из-под стола, держа пистолет. Не просто пистолета, какой-то помпезный, белый украшенный золотыми узорами инквизиции, будто это придавало ему какой-то убойности. Скорее похожий на игрушку, чем на реальное оружие, хотя размер оружия немягко намекал на то, что попадание из него может не пережить даже космодесантник.
Я даже смог удивиться.
— Ещё он сказал, что рано или поздно за ним могут прийти. Еретики, настоящие и сильный воины, искусные бойцы, но слепые в своих стремлениях, несущие только приближение хаоса и раздора, грязи и войны, которые будут его искать, расспрашивать о нём. Они придут за его душой, и придут, скорее всего сюда, в этот храм. Что не говори, но он великий человек, который действительно умеет видеть будущее. Хотя признаться честно, я ожидал увидеть кого-то покрупнее, чем ты.
Видимо, речь шла о абордажной команде. Он предполагал, что они моги выжить и продолжить его поиски.
— Вижу, кое-что он вам рассказал, — протянул я, выражая полнейшее спокойствие, чем заставил его нахмуриться. — Однако кое-что он всё же забыл упомянуть, видимо.
Я сделал шаг вперёд, заставив его нервно поднять пистолет.
— Против меня пули б̗͖̟ͬ̇͆е̗̱̻̎̄̂с̝͍͖ͨͫͭп̖̩̗̂̇͂о̰̙̟ͧ̇̄л̞̠̟̀̈́͒е͉̩̩̋ͮ̌з̩̮͓̿̂̿н̲̠̣̌̓̐ы̠͙͓ͭ̓ͣ.͖̼̩̊̽ͯ
И мужчина выстрелил. Почти в упор выстрелил, но пуля становилась прямо передо мной, пройдя наполовину щиты. Она ещё немного крутилась в воздухе, пока полностью не остановилась и не упала на землю.
А теперь был мой черёд.
Я резко вытянул руку, и шар сорвался с моей ладони, попав ровно в грудь священнику. Я мгновенно оборачиваюсь, клинком на одной руке срезая копьё, что уже было готово коснуться меня. Приседаю, уклоняясь от второго копья, и другой рукой делаю взмах, и клинок попросту перерубает двух стражников за спиной. Их не спасает даже броня, которая режется как мало раскалённым ножом.