И меня называет ссыклом человек, который пришёл с пятерыми друзьями.
— А ты так хочешь, чтобы тебе в задницу что-то засунули? — спросил я. — Попроси своих дружков, может они не откажутся.
Это было лишним, Тень.
Но зато как легло-то, а?
Да, это их зацепило. Кого-то перекосило, кто-то покраснел, кто-то полез в карман. Девушки, те двое, тоже перестали хихикать, глядя на меня полным призрения взглядом. Их не смущало, что меня изобьют или убьют, они хотели этого, а значит к таким тоже пощады не будет.
— Что ты сказал? — негромко прошептал лидер этой шайки, медленно надвигаясь на меня.
— Я сказал, что бери своих петушков и иди долбить их в какой-нибудь подъезд. А сучки могут остаться, у меня найдётся на них управа.
Тень, заканчивай, я серьёзно.
Учись у бати, как надо разговаривать с подобным сбродом.
Как бы то ни было, слова подействовали хорошо. Казалось, что те совсем лишились мозгов, если таковые имелись, наступая на меня вшестером. Вместо того, чтобы предоставить всё самому сильному, впереди шёл парень, что уже успел достать меня в компьютерном зале. В его руке виднелось маленькое лезвие какого-то ножа.
Он сделал выпад первым, и я без каких-либо зазрений совести воспользовался своими силами. С лёгкость заблокировал его руку с ножом, другой ударив ладонью прямо в нос. У парня дёрнулась назад голова и отшатнулся.
Если сейчас они развернутся и уйдут, то я догонять не буду…
Но они не ушли. Бросились скопом…
И клинки, сплетённые из демонической силы, запросто разрубили сразу первых трёх, что бросились на меня. Одного справа налево от таза до плеча, другого поперёк в районе живота и ещё одному снесло голову. Я буквально протанцевал между ними, один раз крутанувшись юлой, чтобы протиснуться между придурками.
Не знаю, о чём думали остальные, но никто не отступил. Тем лучше, догонять не придётся.
Один парень достал откуда-то железный прут, которым замахнулся над головой и бросился на меня. Ухожу в сторону, когда он опускает его, одновременно отрубая ему обе руки и ставя подножку. Идиот накалывается на него же грудью, как на кол. Не глядя, кидаю в лоб одному стержень, и остаётся последний, их главный заводила, но и тот не живёт долго.
Он забыл о том, что хотел сделать, о том, как браво угрожал и был смелым, пока думал, что сильнее меня. Сейчас парень разворачивается и пытается убежать, но получает прямо в спину шар, который прожигает ему всё вплоть до грудины, оставляя после себя глубокую яму. Он падает и больше не двигается.
Остаются две девушки. Только сейчас я понимаю, что они подняли визг на все дворы, и одну из них я затыкаю, метнув в неё ещё один шар, который ей голову полностью и снёс. Вторая запинается и в ужасе отползает задом наперёд, глядя на меня. Когда я подхожу к ней ближе, она внезапно выдаёт:
— Я же девушка!
Визгливый вскрик режет уши.
— А я космодесантник, — и следом срубаю её голову. Обрубленные волосы, словно листья, поднимаются в воздух и оседают рядом.
Я всегда считал, что женщины и мужчины равны, поэтому никогда не делаю исключений, относясь ко всем одинаково.
Но по итогу этой встречи рядом со мной восемь трупов в подворотне. Быстро оглядевшись, я ухожу. Не остаётся времени даже обыскать тела — неизвестно, как скоро появится первый свидетель, и мне не хочется, чтобы меня увидели рядом с телами. Теперь придётся поменять и место дислокации, чтобы никто не вышел на меня. И желательно, чтобы это был город.
Детектив прилетел лишь через восемь часов после сообщении об убийствах. Это не в первый раз, когда ему приходилось гоняться по городам за преступником, но в первый раз тот устраивал действительно массовые расправы над обидчиком.
Такова была особенность в Фиалинской империи — за маньяком должен следовать один и тот же детектив. Это объяснялось тем, что передавать дела из рук в руки каждый раз, когда тот меняет город, было не столь эффективно. Кто-то что-то забыл передать, кто-то что-то не знал и так далее. А здесь один человек, хорошо знакомый с делом, который может подметить особенности, которые не заметят другие.
И здесь главная особенность…
— Какие-то придурки, и никого в живых… — пробормотал детектив, разглядывая тела. — Картина повторяется…
— Вы уверены, что она повторяется? Там мог быть…
— Это тот же. Он шёл, его решили обокрасть, он убил. Всех. Те же разрезы, те же обугленные края у ран. Только в прошлый раз он пощадил женщину и послушницу, а здесь всех перебил.