Один взгляд, и я почувствовал странный приступ паники и жестокости, желания наброситься на любого, кто попадался на глаза. Поспешно я отвёл взгляд.
— Не смотрите на него, — предупредил я.
К тому моменту вой усилился. Сектанты или кто это был, начали покачиваться верх-вниз, будто кланяясь алтарю, и шар на вершине начал постепенно увеличиваться в размерах. Его края уже касались костяных шпилей, которые всасывались в него, вытягивались, как попавшие в чёрную дыру.
Мы начали чувствовать пульсацию, которая исходила из источника. Давящая, сводящая с ума, которая не вызывала ничего, кроме необъяснимого ужаса. В такт ей живое море людей покачивалось волнами, словно однородная масса.
— Что будем делать? — напряжённо спросил Зигфрид, глядя на алтарь, в котором росло нечто похожее на портал.
— Я… ГРОГ, СТОЙ!
Я дёрнулся в сторону Грога, который уже направил пулемёт на алтарь, но не успел остановить его. За мгновение до того, как моя рука схватила ствол оружия, дуло покинуло пламя, и затвор выплюнул наружу несколько гильз.
Какое-то озарение заставило меня попытаться остановить Грога от поспешного решения, но было уже поздно.
Пули врезались в алтарь, выбивая из него шмотья свежего человеческого мяса. Одна из пуль срезала скрученный шпиль, разбив кости на осколки, и в то же мгновение огромный шар внезапно взорвался кровавым светом, который в одночасье поглотил весь зал.
Это было подобно взрыву бомбы, где ярчайшая вспышка была бы не белой, а красной, однако я не почувствовал ни взрывной волны, ни удара. И визоры в броне не спасали от этого света.
Несколько секунд я стоял, не шевелясь. Зрение медленно возвращалось в норму. Ощущение, как от ударившего в глаза света после долгой тьмы, когда мир вокруг проясняется медленно, постепенно приобретая более точные очертания, позволяя понять, насколько сильно всё вокруг изменилось.
Потому что теперь не было ни подземного зала, ни сектантов, ни алтаря.
Мне открылись огромные пространства, похожие на поры костей. Бесконечные паутины, сплетения нитей, слишком похожих на человеческие сухожилия, которые свивались в одном месте в причудливые формы. Они вызывали отдалённую ассоциацию с джунглями, заросшими лианами, но лишь отдалённую, так как я никогда подобного не видел нигде.
Я стоял на земле, которая хрустела под ногами, покрытая белоснежной коркой, как поверхность кости, заляпанная то тут, то там кровью, обрастающая плотью, которая сбивалась в бесформенные пульсирующие кучи.
Этот мир умер и воскрес новой изуродованной жизнью, как это случалось с любым человеком, попавшим в руки демонов.
Паника — это было моей первой реакцией. Паника, что мы облажались, мы совершили попытку, и мир демонов в одночасье хлынул сюда, на эти беззащитные острова, мгновенно превращая мир в своё подобие. Я не знал, что делать, куда идти и что предпринять. Взгляд рыскал по округе, будто пытаясь найти хоть что-то из мира, в котором я был, но везде было это отвратительное не напоминающее ничего нечто.
Борясь с желанием броситься куда глаза глядят, я позволил себе закрыть глаза и отсчитать до десяти. Позволил на какие-то десять секунд панике захватить и пробрать мозг, после чего открыл глаза с новой ясностью, полностью прогоняя из себя весь нахлынувший ужас.
Мой мир это или нет, я не узнаю, если буду стоять на месте и плакаться. Пока есть патроны, пока есть мой клинок и цепной меч, даже если всё вокруг пало под натиском подпространства, я буду сражаться.
И эта мысль наполнила меня яростью. Яростью, которая, словно двигатель, наполнила тело теплом и желанием прямо сейчас двигаться, чтобы размять мышцы.
— Грог, Зигфрид, вы меня слышите? Приём? Грог?
Я попытался связаться с остальным, однако в эфире была тишина. Я попробовал вызвать кого-то из остальной команды, но и она не отзывалась.
И я пошёл. Пошёл вперёд через этот жуткий лес, где были деревья, старые морщинистые, как старики, и мёртвые, как камень, которые при приближении оказались костями. Некоторые из них кровоточили, другие даже имели листья, что больше походили на окровавленные обрывки бинтов.
На моём пути встречались сплетения мышечных волокон, которые уходили вверх. Я перешагивал через зловонные ручьи цвета зелёного гноя, которые булькали, выпуская в воздух смрад. Это был мир ужаса и страданий. Сколько я ни шёл, сколько ни оглядывался, видел лишь ужасающие формы красоты мира демонов.