— И собрал орду демонов, — произнёс Зигфрид.
— Да. И что? Это что-то меняет?
— Да, это меняет всё, Элиадирас. Ты связался с демонами. Ты рука об руку убивал с ними людей, управлял ими.
— И тем не менее, что это меняет? — повторил я вопрос. — Есть разница, что я использовал градомёт и̱̫̝͌͂̂ ̥͎͇̆͛͊п̞̗͚ͫ̓ͮо̭̬̮̉̇̚д̠̺̼̔̀͒р͕̞̦̽̉͒ы̫͚̜̉͆̚в͈̘͇ͪ̆̇а̭͖̣̄ͤ͊л͓͕̝̑ͩ́ ͈̝̻͗ͫ̊ целые кварталы ради достижения цели, или и͖̗̺ͤ̓̊с̗̣̞̓͛̔п̪̳̤̋̇͑о͍̹̘ͨ̊̄л̫̱̩̂͐͂ь̖̇̾̔ͅͅз͍͓͍ͪ̆͛о̱̯̝͒̏͊в̪̻̪̉̍̓а̥͍̩̊͒̚л̠̙̦ͤ̓ͯ ̺̼̪͗͋ͭд̣̭̦̄ͤ͊е̻͚̙͒́̈м̹͙̥ͦ̀͒о̰̯̗ͤ̓̉н͎͇̣ͥ̂̽о̥̗̙͗̇̚в͚̩̜̀ͤͫ, как оружие, которое мне было доступно?
— Есть разница, — отрезал Зигфрид. — Ты нарушил все писанные и неписанные правила Империи. Она не поощряет любые использования хаоса, даже в интересах Империи. А ты перешагнул вообще всё. И теперь непонятно, на чей ты вообще стороне. На нашей? Или на стороне хаоса?
— Т̹̣͓̏ͬ͌ы̱̥̳̌͊̓ ̳̮̰ͨ͊̑ знаешь ответ.
— Теперь я ничего не знаю, Элиадирас. Грог очень хочет тебя застрелить прямо здесь и сейчас за то, что мы увидели там, на том острове. И я не хочу отговаривать его, потому что здесь мы солидарны. За это полагается только одно — смерть.
Грог медленно вытащил плазмострелл. И я красноречиво взглянул на него, потом на его руку, после чего покачал головой.
— Я бы н͎̺̫ͥͪ̒а̙͕͇ͨͦ̚ ̪̰̩ͫ͐͊т̙̬̙̓ͦ̔в͍̦͙̏̓̑о̜̝̟͐͗͒ё͍͎͉͂̆ͯм̗̜̘̌́ͧ ̯̠͑ͩ̚ͅ месте этого не делал, Грог.
— А что я должен сделать? — прогудел он, будто реально спрашивая меня о том, что ему делать.
— Но точно не ту глупость, которую т̞̩̩̐͊̔ы̜͎̆̔͋ͅ ͕͕͉͊͌̾с̮͎͈ͤ͑̔о̻̰̤͋ͣ̅б̹̤̩̆̊͋и͈͓̟̉ͨͭр̭͕̮̊́͌а̖̺̞ͫͯ̿е͕̜̣̿ͫ͌ш͈̤̗͂̏̏ь̭͚̮ͨ͒̚с̰̫͎͒̌̅я͕̮̜̄̐́ ͖̼̻͐̊̄совершить. Ты, Зигфрид, вы упёрлись в то, что я пользовался демонами. Да, я пользовался. В личных целях, чтобы найти инквизитора и убить его. Н̮͓̺ͯͦͮо̹͈̗̃ͬ̚ ̱̙̭̌̒͒о̰͚̣̔͛̓н̳̦̦ͩͧͪ ͔̰̩͛͊ͤу̖̮̙͂̏̌ж̪̖̬́̔ͥе͍̪̼̇̋͋ ͇̹̻͂ͩͨб̖̝̺ͣ̄ͦы̝̼̯̉͋̚л̗͈̣̐̐͐ ͙͎̣͆ͭ̌о̰̦͎ͩ͐̎б̜̹̦ͤͬ͂ъ̱̤͙ͤͯ̓я͕͎̰ͤͤ̏в̘̥͈̉͒ͨл̗̩̳̿ͮͬе̯͖̲͌̽̂н̹͇̥͊ͦ̔ ̰̝̲͐͑͂ в розыск и ему уже была предначертана смерть. Он приказал убить своим людям любого, кто за ним придёт. Он пошёл п͉͖̦͌̓̈р͎̞̖͛̔̍о̰̠̭ͧ͆ͯт̗̳̼̊̔̓и͎̭̭̎͗̌в̺̺̣ͪ́̚ ͎͓̰̓̊̓в̱̹̟̄ͦ̈́о͔̤̀̔̽ͅл̺̟̲͆̄ͩѝ̘̪̺̅̔ ̹̹̺̒͛̆И̯̞̬͂ͬ͋м̲̹͕̃ͨ̇п̮̟͓͛́̔е͚̹̗̾̆̂р̱̪̫̄͑̿и̗͈̗ͩ̇̓и̬̺̰͂ͭͥ, и был готов убить тех, кто нёс волю и слово И͕̯̫͒̄͛м̳̤̺͋̀ͪп̯̺͓ͮͫ͌е̩̰͓ͨ̂̚р͎̯̖̍̏̑а͎̼̩̃̀̄т͖̰̙̆̃̏о̻̜̹͛̒̎р̟͍̰̔ͮͥа̭̙̺̃͂̃.
Я посмотрела на Зигфрида.
— Я делал это в͎̩̰ͩ̃̋ ̟͉͖ͪ͗ͪл̼̝̘̒̅ͧи̘̥̯ͩͤ͌ч̞̣͙̒̌ͭн̝͕̞̋̔̒ы͎̞̥͛ͫ͛х͖̬͚̓̊̆ ̺͖͕̃̔̚ц̼̥͙̃̎̉е̻͈͕̓ͥ͛л͍̬̳͂͋̿я͈͔̮͆̂͊х̣̖̯ͭ̑ͩ ̤̹͖̏͗͌ и не жалею об этом. Империя так или иначе собиралась его убить. Своими действиями я͙̭̻̍̋̀ ̭͖̹ͩ͆͆в̪̠̥̆̆͛ы͍͖̝͑͛̑п̪̩̖̌ͣͤо̜̲̲ͤͣ͂л̯͚̻̔̐̓н̟̜̟̅̾̃и̹̲̣ͥͮ͋л̼̪̠̀ͪ̿ ̙̤̗̇͗͗и̟͔̳ͯͫͧх̥̱̼ͯ̾̏ ̠̻̟ͤ̑ͭв̬̟̙ͨ̈́̄о̩̤͍̊̓ͭл̦̹̮ͯ͐͑ю͉̞̱̽̈́͗.
— Демонами.
— Да, демонами, Зигфрид. Я͖̤͔͒̐̚ ̞͓̞ͦ͋͂в͍̥͈͛̽ͮз̮̝͙̅̐̋я͓̬̀ͫ̚ͅл̞͕̺͆ͩ̚ ̭͇̠̉̀̃д̯͙̲̂̒͛е͚͕͇̒̐͂м̱̹̮ͫͪͬо̜̝̤̄̂ͫн̝͍̻ͪͪ͒о̩͇ͧ̓̚ͅв̺̻̭̃ͨ̋ ̠͍̦̆́͗и͍̹͈͆̐̔ ̭̦̩̋͛͊и̠̺̗̌̑ͨс͔͙͉ͤ͐̃п͉̰̍͗̈ͅо̼͇̭̏ͬͦл͍̥̭̆ͩ̐ь̬̝̮̄̎ͦз͎̱̹̌̎ͨо̫͙̺̉̐̔в̻̭̦ͥ̿͒а͙͓̜̀̾̇л̦̥͈͌ͯ̚ ̭̺̼ͦ̓̏ оружие хаоса против врагов Императора. Погибли невинные люди, их кровь на моих руках, однако штурм инквизитора всё равно бы п̲͔̦̓ͩ̚р̯͙̲̈́̆ͥи͇͙̖̓̓̄в͈̖̰ͮ͌͑ё̻͖͎ͤ̓̐л͈̳̹̈̓͆ ̹̭̩ͣ̒̇к̣͚̖̅̅͋ ̼̮̰̈́͛ͧж͖͉̭̀̀̋е̹̝ͨͩͯͅр̣̻͚̈́ͤ͊т̳̰̳ͬͦ̒в͎͉̰̂̀ͤа͉̬̠̋͗̃м̺͖͓̂̈́͐. И за то, что я сделал отвечать мне перед Империей. Только она имеет право судить меня. Но г̮̱̩͒ͮͪд̗͍͎ͥͨ̉е̘̫̦ͫͤ̿ ̩̯͉̎̉̓с̺͙̆̌̈́ͅе̹̘͎ͭ̌̿й̪͕̜͒̔͊ч͚̪̼ͣ̑̈ӓ͓̯͕̅̑с͎̺͚͒͑̈́ ͎̤̟ͨ͛͆о̱̭͕̓̒ͣн̞͉̞̋ͥͧа̤̫̱̓̋̑,͕̦̟̀͐͋ ͉̙͚̔̓̒и̞̠̦̋̒ͫ ̦̘̳̇̈͊г͎̣͕ͦ̋̌д͓̦̥ͪ͌̓е̘̺̭ͦ̑ͪ ̯̭̝ͫ́ͣм̪̯͈̔̇̂ӹ̗̪͙́ͤ̿. Мир вокруг изменился, и изменились п͙̹͕̒ͯͩр̖̭͔̅͗̽а͖̠͓̌̃̾в̱͔̫ͬͭ̾и͙̰̰̓͒ͫл̤͈̤̌ͯ͑а̰͔͚ͦ͑̈́.
— Тебя бы за один факт того, что ты способен связываться с силами хаоса, убили бы.
И он был прав.
Они оба были правы.
Мне не было оправдания. Не понимаю, почему они сразу не убили меня. Инквизиция, которая занималась именно связью с хаосом и ересью, давно бы вынесла свой вердикт, приговорив меня к смерти. Им было бы достаточно того факта, что я просто могу использовать демонические клинки, чтобы вынести своё решение.
И убей меня Зигфрид с Грогом сразу, им бы никто слова не сказал. Космодесантник связался с ересью — смерть и ничего другого.
Почему они этого не сделали сразу? Решили не устраивать разборки перед домом, который я почти уничтожил, чтобы не ударить лицом в грязь и не выглядеть странными? Типа только спасли меня и тут же убили? Не хотели убивать меня перед Катэрией, не зная, как оправдают это? Или они засомневались, стоит ли меня убивать или нет?