Меньше, чем через неделю несколько установленных маячков неожиданно собрались вместе. Место мы определили как какой-то шумный стриптиз-клуб. Мы остановились на другой стороне дороги за следующим перекрёстком, где нас случайно увидеть, не говоря о том, чтобы разглядеть, было почти что невозможно, если не знать, где и кого искать.
— Сейчас бы услышать, о чём они говорят, — пробормотал Штейн.
— Не имеет смысла лезть туда и рисковать, — ответил Зигфрид. — Они обсуждают заказ, кого и как будут похищать. Вряд ли что-то действительно важное. Другое дело их машины…
Зигфрид был прав, это был отличный момент, чтобы поставить жучки на машины остальных членов банды, которых в сумме оказалось девять. Теперь мы можем отслеживать каждого и будем знать, где каждый из них живёт. Но куда более важно то, что благодаря этому сразу станет понятно, когда они приступили к работе.
Как?
Ответ пришёл через несколько дней.
Ночью маячки начали своё движение. Они выехали из домов практически одновременно, направившись примерно в один район города. Благодаря жучкам нам не требовалось приближаться, однако была иная проблема. Я очень сомневаюсь, что они поедут на дело на своих личных машинах, а значит, едва они встретятся на месте, мы их потеряем.
Но и этот вариант событий был отработан. Мы не могли упустить их ни в коем случае, и поэтому рядом с Сеньором, главарём банды, всегда дежурил один из наших. Шансов, что его заметят, попросту не было — ему было не обязательно выходить в зону прямой видимости, достаточно держаться рядом, имея при себе небольшой экран, на котором отмечалось положение жучков.
И пока мы спешно выскакивали из кроватей и запрыгивали в машины, наш человек, Айтар, спокойно, держась вне зоны видимости, преследовал их.
— Они все скоро будут в одной точке, — спокойно произнёс он. — Продолжаю преследование.
— Где они сейчас? — мы уже ехали в машине.
— Склады, восток города, Трубная семнадцать, едут на двадцатую, — послышалось в наушнике.
— Это значит сейчас направо, — Райл рядом со мной указал на правый поворот.
Улицы были пусты. Лишь изредка нам попадались такси или мусоровозы, которые продолжали работать, пока весь остальной город спал. Поэтому наша небольшая колонна из двух машин особенно выделялась на этом фоне.
— Так, все собрались вместе и остановились, — прозвучало в наушнике.
— Адрес?
— Сейко сорок один. Это какой-то склад.
— Выйди и проследи, кто выйдет. Мы скоро будем.
Надо было поспешить. Может отследить их машины и было просто, но дальше будет труднее. Надо было отследить рабочий транспорт, куда он поедет, где остановится, какие у него номера. А сделать это, когда вокруг ни души, будет непросто — заметить преследование в таких условиях довольно просто.
— Грог.
— Да, — почти сразу отозвался наш товарищ.
— Ты слышал адрес?
— Да.
— Нужно наблюдение с воздуха. Сможете?
— Стелс работает, нас не должны будут увидеть.
Да, ему надо будет работать под радарами государства. По идее, его не должны видеть, но тем не менее риск, что его запеленгуют, был. Пусть мы и имели разрешение на полёты, однако неизвестно, кто ещё из врагов имел доступ к радарам. Те же самые сектанты, если увидят наш корабль над этим городом, сразу всё поймут.
— Попробуй. Сейко сорок один, склад. Наблюдай сверху, кто оттуда выйдет. Мы попробуем проследить с земли.
— Принял.
Тем временем мы уже сами подъезжали к месту.
— Они выехали, — раздалось в наушнике. — Повторяю, они выехали. Машина, один грузовой микроавтобус, белый, номер два-семь-четыре-ноль би-си-кью. Вторая, небольшой цветочный грузовик… не вижу номера. Они свернули на пересечение Сейко и Речной.
Мы практически на пересечении сейчас.
— Оставайся на месте. Грог, ты их видишь?
— Пытаюсь найти.
— Быстрее, иначе мы их потеряем. Зигфрид.
— Слушаю.
— Останавливайся. Две машины — это будет слишком подозрительно.
— Понял.
Я же наоборот — притопил педаль газа. Нужно узнать номер второй машины, а там уж как-нибудь достанем их. Преследовать по земле на пустых улицах — это верный способ сдать себя, и тогда можно попрощаться с возможностью выйти на секту. Обычно такие моменты контролируются особенно тщательно, и едва те заподозрят, что на них пытаются выйти, как обрубят все концы. Мы не можем рисковать сейчас, даже если шанс себя сдать всего пара процентов.