Поэтому штурм любой баррикады выглядел как тотальный расстрел из пулемётов в то время, как под ногами защитников то и дело взрываются техники, не оставляя тем совсем никаких шансов.
И всё шло настолько гладко и чисто, что становилось не по себе.
— Следующий этаж. Здесь поосторожнее, — предупредил я. — Техника нужна нам целой.
Мы спустились вниз.
И нас встретила тишина.
Пустой коридор, где не было видно ни баррикад, ни солдат, ни пси-райдеров, которые бы обороняли эти позиции. Слишком пусто, слишком подозрительно. От такой тишины у меня даже сократило живот.
— Не теряем бдительности, — предупредил я, когда мы ступили с последней ступеньки на бетонный пол третьего этажа.
Теперь мы не бежали. Мы медленно шагали вперёд, водя пулемётом по коридору в поисках целей, которых не было.
Подойдя к первым развилкам в комнаты, я украдкой заглянул внутрь. Это были обычные медицинские кабинеты, отделанные кафелем. У стен стояли шкафы с препаратами, кое-где были кушетки, где-то каталки и столы с компьютерами.
Пройдя чуть вперёд, мы обнаружили установку по проверке дара и операционные. Казалось, что совсем недавно здесь были люди, но сейчас эти помещения были пропитаны пустотой. От такого резкого контраста с верхним этажом, где гремела битва, я чувствовал беспокойство, пусть и не мог назвать причину.
— Грант, — позвал меня Зигфрид.
Он качнул стволом пулемёта в одну из комнат, которая, как оказалась, была комнатой или службы безопасности, или центральным пунктом управления базой. Одна из стен была полностью обвешана мониторами, через которые можно было следить абсолютно за всем бункером.
Я пробежался взглядом по камерам.
Внешние, которые должны были показывать склады и то, что происходит на территории завода, не работали. Видимо, уже уничтожены охраной. Что касается остальных, то я мог увидеть как коридоры, где мы пробивались, залитые кровью до самого потолка, так и те, до которых мы ещё не спустились.
И как раз они все были пусты. Даже камеры пленников, и те все были открыты и пусты.
— Их всех вывели. Куда? — спросил негромко Зигфрид.
— Сюда, — постучал я пальцем по экрану, который показывал последнюю дверь. — Скорее всего, их вывели сюда.
— Что там?
— В прошлый раз там был зал для жертвоприношений и переселения демона в человеческую оболочку. Там у нас состоялась битва с ордами демонов. А здесь… не знаю. Эй! Иди сюда!
Наш хакер неохотно заглянул в комнату.
— Она твоя, — кивнул я на неё. — Вытащи всё, что можно вытащить из компьютеров, и заблокируй двери сверху, чтобы никто снаружи не смог к нам проникнуть.
— Сделаю, — вздохнул он, плюхнувшись на одно из офисных кресел, которое жалобно заскрипело.
— Группа один, вы остаётесь с ним и охраняете. Мы будем продвигаться дальше. И ничего здесь не трогать.
— Принято.
Отлично.
— Двигаемся, — кивнул я оставшимся.
Медленно, друг за другом, мы прошли этаж, заглядывая в каждую комнату. Кое-где даже остались открытые шприцы, будто буквально пару минут назад здесь проводили процедуры. В одной из комнат я и вовсе обнаружил кружку с дымящимся кофе.
Мы точно не перебили их всех наверху, так как я бы заметил медицинскую одежду. Это значит, что все они спустились ниже, туда, на третий этаж за дверь, после которой не было камер.
Дойдя до лестницы, мы начали спускаться, когда с нами на связь вышел наш хакер.
— Я нашёл, где все.
— Где?
— Короче, там типа дверь на третьем этаже. Они все туда ушли, — ответил он, подтвердив мои догадки. — Но есть и плохая новость.
А это была хорошая?
— Какая?
— Они успели удалить все данные.
— Восстановить?
— Я попробую, но не даю гарантий. Кажется, тут не просто удалило всё, а сразу пожгло жёсткие диски. Я хрен знает, но попробую что-нибудь откопать.
— Действуй.
— Не нравится мне это, Грант, если честно, — негромко произнёс Зигфрид. — Напомни, что ты говорил? Комната для обрядов типа, да? Создание марионеток и так далее? Что-то мне подсказывает, что они там не марионеток создают сейчас.
— Ты эксперт? — прогудел Грог.
— Нет, но меня гложут сомнения, что там потребуется так много людей.
Третий этаж встретил нас гробовой тишиной и давящей атмосферой, будто мы погрузились под воду. Она именно давила, что ощущалось едва ли не на физическом уровне. И это нам, привычным, было достаточно легко сопротивляться, чего нельзя было сказать об остальных.