— Будьте спокойны, — сказал канадец, — никто из нас не тронется с места, пока вы не явитесь сами — освободить нас!
— Но не можем ли мы помочь вам в ваших делах, господин Люс? Трое смелых людей, решившихся дорого продать свою жизнь, могут сделать многое.
— Да, если бы нужно было открыто вступить в бой, я бы не задумался прибегнуть к вашей помощи, но теперь дело вовсе не в этом, и ваше присутствие только бы помешало моим поискам. Четыре человека нигде не могут пройти незаметно, тогда как один опытный человек, знакомый с ремеслом сыщика, может не возбудить ничьего внимания. Мне надо разыскать в громадном Париже трех человек, которых я не знаю ни в лицо, ни по именам, так как имена на подписи, очевидно, ложные, чтобы ввести вас в заблуждение, или же если имена эти не вымышлены, то трое лиц, разыскиваемых нами, живут здесь под другими именами, принятыми ими для того, чтобы сбить нас с толку. Таким образом, я должен отыскать этих людей, не имея к тому ни малейшего указания! Так как же вы, друзья, можете помочь мне в этом, не будучи подготовлены к трудному ремеслу сыщика ни вашей прежней жизнью, ни вашим воспитанием?!
— Господин Люс безусловно прав, — проговорил Красный Капитан, — и мое мнение, что если мы не последуем в точности его предписанию, то сами подставим шеи под нож.
Как ни претила молодому графу мысль прятаться, как жалкий трус, однако ему пришлось подчиниться единодушному мнению товарищей. Из опасения быть узнанным человеком, гнавшимся за каретой, Люс из предосторожности счел нужным перегримироваться и через десять минут преобразился в булочника.
Покончив со своим туалетом, он настоятельно рекомендовал своим пленникам никому не отпирать ни под каким предлогом в его отсутствие дверь и, пожелав им спокойной ночи, удалился.
Его прежде всего занимала мысль, кто такой черный панамский посланник и не имеет ли он отношения к Невидимым.
С целью узнать адрес черного генерала Люс зашел в первое попавшееся кафе и, взяв газету, отыскал список лиц дипломатического корпуса; под рубрикой «Центральная Америка» он прочел: «Дон Хосе де Коррассон, уполномоченный министр Республики Панама, улица Тильзит, № 14».
— Это уже кое-что, — пробормотал сыщик, — значит, он не обманул нас относительно своего звания и имени.
Но вдруг у него явилась мысль, заставившая его нахмуриться.
«Это, пожалуй, скорее подтверждает мнение графа, что он имел дело с порядочным человеком, чем мое, что это ловкий и хитрый сообщник Невидимых. Во всяком случае, посмотрим!» — еще раз сказал мысленно Люс и направился в улицу Тильзит.
XI
Не торопясь подходя к углу улицы Фридганской и Тильзит, Люс бросил беглый взгляд на отель, занимаемый доном Хозе.
— Черт побери! Уж, конечно, не на жалованье панамского уполномоченного можно занимать такой грандиозный дворец!
Действительно, этот дворец, построенный каким-то низложенным государем, сохранившим свою казну, отличался сказочной роскошью. Но едва только это чудо современного архитектурного искусства было достроено, как обездоленный властелин переселился в лучший из миров, и тогда грандиозный дворец, который бесчисленные маленькие германские князьки, являвшиеся наследниками, не могли разделить на куски, был продан по распоряжению властей и приобретен одним поверенным для какого-то таинственного клиента.
Вскоре после того в этом дворце поселился дон Хосе и вывесил над его порталом герб Республики Панама.
Все это в несколько минут узнал Люс от виноторговца на углу улицы, к которому зашел выпить стаканчик вина. Но, разговорившись с торговцем, Люсу показалось, что этому человеку известно больше, чем он желает сказать; он решил повыспросить его. Это было нетрудно; заказав две бутылки хорошего шабли, он пригласил продавца распить с ним стаканчик-другой, отчего эти господа никогда не отказываются, так как это поощряет посетителей раскошеливаться и способствует преуспеванию их торговли.
— Вы, как вижу, работаете в булочной? — спросил виноторговец Люса.
— А по чему вы это видите?
— Просто по навыку; знаете, глаз наметался распознавать всякого рода людей.