Карл скептически и презрительно посмотрел на него.
- Я знаю, что я вижу. Я так понимаю, что ты, что этот зверь разработка другой страны.
Мужчина разразился глухим смехом.
- А туман тоже явление природы?
- Туман - скопление воды в атмосфере, тем более в вечернее и ночное время не редкость, даже для нашей местности.
- Твои люди шли за тобой. Но не могли найти, они кричали, но их крик утопал. Этот зверь натравлен на тебя, - мужчина кивнул в сторону клетки с монстром, - они не любят, когда мучают зверей, не любят, когда убивают живых существ. Они ненавидят охотников. Если ты думаешь, что охотники пропадают в лесу просто так, то ты ошибаешься. Они вынюхивают, идут по запаху смерти, волочащейся за ними, а когда находят - раздирают их в клочья. Пектинем учуял тебя. За тобой следует смерть.
Карл смотрел в глаза монстру и внимательно слушал незнакомца. На секундочку толика паники и страха прокралась в сердце, но ученый тут же откинул чувства. Он никогда не позволял себе усомниться в себе, а тем более поддаться низменным чувствам.
Верхняя губа дернулась и Рогнеску подошел к клетке. Зверь поднялся на ноги и оскалился, глаза загорелись красным.
- Он проявляет агрессию. Он набросится на тебя, - шептал мужчина. - Выпусти меня, я буду защищать тебя от подобных ему.
Карл понимал, что не спроста спасший ему жизнь так говорит. Но выпустить его? Смог бы он? Он же сбежит при первой возможности. А если он говорит, что может защитить его, то почему бы и не защитить всех от ему и той твари подобным?
Рогнеску даже не успел определиться, кто важнее и интересней для экспериментов - этот человек с неимоверной регенерацией или зверь, на которого не подействовало ни одно средство. Он принял решение еще тогда в лесу - кем бы они не являлись, он найдет способ вывести подобных им.
Перепробовав все известные препараты на звере, тот так и не вырубился, и не уснул. Пытливый ум Карла не позволял поверить, что тот нежить, но факт оставался фактом - монстр действительно реагировал на серебро, прячась в углу клетки.
Отец и мать Карла умерли. Он остался один и его опыты приняли более изощренный поворот.
В экспериментах стали участвовать не только животные, но и люди. он даже не ограждал территорию замка. На Родеску стали работать самые отмороженные люди, которым убийства и смерть была не в новинку. Для безопасности он внедрял в них специальные чипы, контролирующие людей.
Местные знали, что в лес, находящийся неподалеку от замка ходить нельзя. Но приезжим об этом не говорилось...
Люди или животные не обязательно должны были быть живыми. А вначале девяностых его коллекция пополнилась пятью людьми. Шестой сбежал, раненный и изувеченный.
20. Ад
Оля сидела на уроке, вспоминая субботу. И то, что произошло в ТЦ, и то, что было потом.
Приятная волна прокатилась по телу, ёкнулась в сердце и отозвалась небольшой дрожью в ногах. Сердце отбивало быстрый ритм, словно удары палочками по барабану.
А утром она увидела Сережу и сердце рухнуло вниз. Стыдно все-таки. Была с одним, а в школу ездит с другим. Будь то при других обстоятельствах, то не было бы так... ненормально что ли. Малолетка с мужиками везде ходит. Но что поделать, когда жизнь зависит от них?
Только с Сергеем все непонятно. Непробиваемый и все. С одной стороны радовало, что он ни о чем не спрашивал. Наверное, ангел все рассказал... Вечно на пути появляется кто-то, кто рушит идиллию.
И что ее дернуло ляпнуть обними меня. Жутко бесит и раздражает ангел. В нем нет того магнетизма, какой есть в Сергее. Нет этого взгляда строгого и притягательного. А сам вид мужчины - высокий под два метра роста, с огромными ручищами, будто он боксом всю жизнь занимался, острые квадратные скулы, прямой нос, черные волосы по плечи, слегка волнистые. А сапфировый цвет глаз стал одним из самых любимых. Голос низкий, грудной. Услышишь такой и прям ух.
А Иван что? Чуть меньше ростом, зеленые глаза с вечной искринкой веселья, вьющиеся светлые волосы, в которые так и хотелось просунуть пальцы и выпрямить каждую прядочку. А еще раздражающая улыбка, власти которой просто невозможно не поддаться, и хотелось улыбнуться в ответ, а потом удушить. И все же с ним спокойно, умиротворено.
Ей было стыдно ходить с ним по магазинам, а с другой стороны хорошо, что с ним, а не с Сергеем. Хотя перед последним она бы покрасовалась в платьях.
А перед Иваном что? Ходит в старых темных джинсах и куртке. Хотя и с виду они только такие, но весьма качественные вещи. И квартира в старом районе. И сам он старый. Правда выглядит лет на двадцать пять. А Сергей на тридцать.
День тянулся как бразильский сериал, который начал смотреть в десять лет, а в старшей школе он все еще идет. Уже и семью завел, а он все не заканчивается.
За окном вновь лил дождь, долбя землю пулеметной очередью.
«Еще два урока, два урока - успокаивала себя Оля. - Блин, еще к Марине Николаевне после уроков надо зайти. Угораздило ж забыть у нее физкультурную форму»
Прозвенел последний звонок, как предвестник светлой и радостной свободы. Школьница побежала на третий этаж. Возле кабинета русской литературы столкнулась возле двери с учеником младших классов. Он стоял возле стены в полумраке. В конце коридора так и не починили лампочку, а потому здесь всегда было темно.
«Темно как в наших головах, когда мы идем на русский язык и литературу» - подумала Оля.
- Туда нельзя, - тонким голоском отозвался паренек, сжимая в руках рисунок. - Там мой папа с учительницей разговаривает.
- Пффф, а долго там? Я форму забыла, - огорчилась она.
Оля прислонилась к стенке, спиной ощущая прохладу каменной стены. Наступила тягучая тишина. Не слышно было ни звука из кабинета. Мальчик тоже прислонился к стене, опершись на портфель.
Телефон завибрировал в сумке. Звонил Сергей.
- Ты где?
- Форму забыла.
- Подойти с тобой?
- Да не над. Сейчас попробую забрать. Буду через минут пять. Короче, сейчас буду.
Отключила телефон, оставляя в руке.
- Малой, а можешь зайти форму спросить мою? В темно-синем кулечке. Я за последней партой сижу обычно, - умоляюще посмотрела на мальчонку.
Он поднял на нее глаза, а Оля дернулась. Даже в темноте, в тусклом свечении соседних ламп, она увидела черные круги вместо глаз, будто пустота поглотила их, оставляя дыры. Свет тонул и утопал, затягиваясь в беспросветные щупальца.
- Не советую прерывать моего отца, - ответил школьник.
Оля будто приросла к месту, ноги налились свинцом и не хотели двигаться. Глаза манили, не отпуская.
Тонкий луч света упал в коридор, когда дверь кабинета открылась. А она все стояла, не в состоянии сдвинуться с места.
- Костя, отпусти девушку, - послышался тихий басистый голос, а на плечо мальчика опустилась мужская рука.
Ольга помотала головой, снимая клеща наваждения, вцепившегося мертвой хваткой.
И вновь взгляд. Другой, но такой болезненный.
Она видела, как огонь загорается под всадником на гнедом жеребце, покрытом язвами и гнилью. Вокруг пылает черный лес. На краю висельники развешены, погруженные в пламя. Оно жевало их плоть, а они кричали в нестерпимых муках. Тела качались, подвеиваемые сильным ветром, танцевавшим с огнем.
- Коридор темный, а ты ничего не помнишь, - вкрадчивый голос прокрался в сознание сквозь образы.
Огонь съедал кожу, мышцы, останавливаясь только тогда, когда на человеке оставалось лишь местами черное обугленное мясо.
- Может ее к себе заберем? - послышался тонкий голосок.
За всадником строем шли рыцари в черных доспехах. Их глаза горели красным светом. Ярость и безжалостность шли рядом рука об руку.
- Ты зашла к учительнице и забрала форму. Рожа! - крикнул он.
Ольга видела страшные картинки ужаса, казалось, что ее плоть тоже разъедает огнем, но она стояла как вкопанная не подавая виду, что видит. Кто бы не был перед ней сейчас, просто так не отпустит. И та боль, страх и уныние будут преследовать ее. Они станут лучшими друзьями на долгое время, сжимая в своих объятьях.