— И люди все это терпят?
— От запаха бананов они живут как во сне. У них нет сил на какие-то возмущения и мятежи. Те, кто помоложе, обычно не такие отупевшие, но это ненадолго. С годами их мозг так же цепенеет, как у взрослых.
— Пойдемте со мной, — сказала девочка. — Вы меня спасли… Если бы не вы, вампир унес бы меня. Мои родители захотят чем-нибудь отблагодарить вас за это.
Идея показалась им стоящей. Действительно, лучше было смешаться с местным населением, нежели оставаться в стороне. Зигрид решила, что ей стоит скрыть свои волосы цвета индиго под тюрбаном, чтобы не стать слишком уж легкой мишенью для «вампиров».
Девочка назвалась Сереной. Она привела их на обветшавшую, неприбранную ферму, где повсюду в широких корзинах громоздились целые горы бананов, ожидавших отправки под пресс. Запах здесь был таким сильным, что Зигрид с трудом боролась с тошнотой.
Серена провела их в просторную комнату, где ее родители вяло трудились, разливая банановый сок по керамическим кувшинчикам.
— Мама! Папа! — крикнула девочка. — Меня чуть не поймали вампиры. Они унесли Бобо, моего песика. Эти люди спасли меня.
Мужчина и женщина рассеянно кивнули в ответ, не выразив ничего, кроме вежливого интереса. Глаза у них были полуприкрыты, как у сомнамбул.
— Не обращайте внимания, — прошептала Серена, обернувшись к Зигрид. — К вечеру они всегда в таком состоянии. Когда я вырасту, я стану такой же.
— И тебя это не огорчает? — удивилась Зигрид.
— Нет, — спокойно отозвалась девочка. — Когда спишь на ходу, перестаешь бояться вампиров, а это уже стоит того.
Предоставив родителям заниматься своим делом, она поставила на стол миски и наполнила их овощным рагу, которое пахло очень аппетитно. Зигрид и Макмо тут же вспомнили, что умирают с голоду.
— Какое странное место, — проговорила Зигрид между двумя ложками еды. — Этим людям непременно нужна помощь.
— Лучше всего ты им поможешь, уничтожив компьютер Директории, — заметил Макмо. — А пока ты ничего не можешь для них сделать.
— Вы будете спать здесь, — решила Серена. — Завтра я покажу вам нашу плантацию. Если захотите, там найдется работа и для вас.
Зигрид догадалась, что девочка принимает их за эмигрантов, сбежавших из собственного жилого блока, и решила, что не стоит разубеждать ее в этом.
Когда с ужином было покончено, Серена показала им, где можно лечь — в углу общей комнаты, на набитых сеном тюфяках, которые обычно предназначались для поденных рабочих. Родители девочки все это время взирали на происходящее с абсолютным равнодушием. Они очень медленно поели, то и дело засыпая прямо над тарелками.
— Если мы задержимся здесь слишком надолго, мы станем такими же, как они, — нервно прошептал Макмо. — Так что об этом не может быть и речи, сестренка. Раздобудем эликсир — и ходу отсюда.
Пожелав им спокойной ночи, Серена взяла родителей за руки и повела их в спальню. Если бы она этого не сделала, взрослые так и уснули бы за столом, уронив головы в грязную посуду.
Зигрид пришлось признаться самой себе, что и она чувствует себя все более сонной, как будто напилась снотворного. Она растянулась на жестком тюфяке, даже застонав от облегчения.
«Кажется, я могла бы проспать целую неделю, — подумала она. — Наверное, это плохой знак, что мысль об этом меня совсем не пугает».
И, едва сомкнув веки, Зигрид провалилась в сон.
Среди ночи ее разбудило жуткое ощущение удушья. Как будто железная рука сжимала ей горло, не давая вдохнуть.
«Кто-то пытается убить меня!» — поняла она и, хрипло вскрикнув, принялась отбиваться. Странно, но ее удары никого не настигли. Никакой враг не склонялся над ней в темноте; была только эта рука, вцепившаяся ей в шею. Рука, лишенная тела, — ничейная рука, исполнявшая свою смертоносную работу с тщанием хорошо отлаженного автомата. Зигрид попыталась отодрать ее от себя, и ее ногти впились в упругую, резиновую на ощупь плоть, в которой не было ничего человеческого.
«Это спрут! — подумала она, задыхаясь. — Маленький спрут, обвивший мое горло своими щупальцами».
Силы ее быстро таяли, она уже теряла сознание.
К счастью, Макмо проснулся от шума и кинулся ей на помощь. Зверски ругаясь, он вцепился в гигантские пальцы, пытаясь оторвать их от горла девушки.
— Что это за дрянь такая? — услышала его Зигрид. — Никогда, никогда в жизни такого не видел! Живая отрубленная рука… Колдовство какое-то!