В комнате вспыхнул свет. Но пороге показалась Серена в ночной рубашке с древней керосиновой лампой в руках.
— Нет-нет, не так! — крикнула она Макмо. — Так у вас ничего не получится!
Она бросилась к Зигрид и уколола заколдованную руку длинной серебряной иглой. Смертельная хватка тотчас разжалась, и жуткая конечность упала на пол. Кашляя и отплевываясь, Зигрид приподнялась на локте… и ее глаза расширились от изумления. Задушить ее пыталась вовсе не отрубленная рука. Это была… банановая кожура!
Секунд пять она соображала, не лишилась ли рассудка от всего пережитого.
— Нет, ты не сумасшедшая, — прошептала Серена. — Здесь это обычное явление. Очистив банан, нужно немедленно уничтожить кожуру, иначе она превращается в маленького злобного осьминога, который нападает на людей. Единственный способ покончить с ним — уколоть серебряной иголкой. От этого кожура начинает быстро гнить и полностью лишается силы.
— Бред какой-то, — пробормотала Зигрид, потирая горло.
— Рабочие, которые занимаются чисткой бананов, всегда соблюдают предельную осторожность, — пояснила девочка. — Сняв кожуру, они тут же бросают ее в дробилку и размалывают в пюре, но вампиры не соблюдают этого правила. Они срывают бананы с деревьев, летая над городом, съедают, а кожуру бросают где попало, не заботясь о том, что с ней станет, когда наступит ночь. Похоже, им нравится, когда с кем-то из нас случается беда.
— Банановая кожура с повадками душителя, — пробормотала Зигрид, легонько касаясь неподвижной шкурки кончиками пальцев. — В жизни бы не подумала…
— Думаю, изначально это было задумано как способ защиты от обезьян, разоряющих плантации, — заметила Серена, но все получилось не так, как задумывали создатели этого растения. Эта кожура, наверное, пробралась в комнату через приоткрытое окно. Это моя вина, я должна была все их запереть с вечера. Полагаться на родителей уже нельзя, они слишком сонные. Завтра я дам вам серебряную иглу. Не потеряйте ее, это большая редкость. Все время держите ее при себе.
С этими словами она обошла все окна, проверяя, надежно ли они закрыты. Зигрид и Макмо снова улеглись, однако сон не шел к ним очень долго.
Глава 23
СОННАЯ ЗАПАДНЯ
На следующий день Серена познакомила их с фермой, за которой она, несмотря на свой юный возраст, присматривала вместо родителей.
Еще не оправившись от своего ночного приключения, Зигрид то и дело озиралась вокруг, высматривая, не ползет ли к ней из травы очередная кожура-убийца.
Крестьяне работали медленно и вяло, спотыкаясь и неуверенно двигая руками. Сняв с деревьев гроздья бананов, они подтаскивали их к месту обработки, где каждый плод очищали от кожуры. Как и говорила Серена, ее тут же перемалывали в дробилке. Затем бананы закладывали под пресс и давили из них густой сок.
— Потом сок хранится в этих кувшинах, где он должен бродить в течение сорока трех дней. Тогда он превращается в эликсир, который вампиры пьют, чтобы иметь возможность продолжать жить на потолке, — закончила девочка.
— А если выпить его до этого срока? — полюбопытствовала Зигрид.
— Он никак не подействует, — ответила Серена. — Это будет просто банановый сок. Довольно противный на вкус, кстати.
— А где находятся запасы магического эликсира, готового к употреблению? — спросил Макмо.
— Таких запасов не бывает, — вздохнула Серена. — Вампиры отбирают его у нас, как только он доходит до готовности. Они знают точную дату созревания каждого урожая и забирают его в ту же секунду, как зелье заканчивает бродить в бутылках.
— Почему? — удивилась Зигрид.
— С одной стороны, потому что они страшно в нем нуждаются, — объяснила девочка. — Ведь без него они потеряют всякую власть над высотой и упадут с потолка. Чтобы продолжать жить вниз головой, они должны пить его каждый день. С другой стороны, думаю, они вовсе не хотят, чтобы люди, живущие внизу, попали под искушение выпить эликсира и взобрались к ним наверх. Потолок, знаете ли, тоже начинает страдать от перенаселения.
Зигрид поморщилась. Да, Макмо такого не предвидел. Он ошибся, предположив, что раздобыть эликсир будет просто. Обычного бананового сока здесь было сколько угодно, а вот волшебное зелье оказалось редкостью.
«Сорок дней! — размышляла она, приходя в отчаяние. — Чтобы последний урожай дошел до кондиции, придется ждать больше месяца. А мы-то рассчитывали провести здесь не больше двух суток!»
По угрюмой физиономии своего товарища она догадалась, что его одолевали такие же мысли.