Это блеснул один из осколков небесного меча. Маленький кусочек волшебного металла вспыхнул ярким лазурным сиянием, которое Симне уже доводилось видеть. Потом лазурная искорка поднялась в воздух. Она засветилась еще ярче и, кажется, стала больше. Отбиваясь от наседающих врагов, Симна то и дело поглядывал на нее. Да, точно: осколок вырос и стал не меньше фута в длину.
Еще три осколка всплыли над грязной мостовой. Они тоже удлинились, засверкали ярче. Потом и слева возник слепящий кобальтовый свет. Горсть сияющих искр взлетела из-под лап Алиты — кот сразу отпрыгнул. Все осколки росли, разгорались и превращались в уменьшенные копии большого меча.
Внезапно Эхомба, крепко, обеими руками сжимая рукоять, сделал шаг назад, словно решил выйти из схватки, и поднял меч высоко над головой. Осколки небесного металла, словно привязанные невидимыми нитями, повторили этот маневр и зависли в воздухе. Поле битвы залил яркий пульсирующий темно-синий цвет.
Потом пастух резко взмахнул уже практически лишенной лезвия рукоятью, и тысячи маленьких мечей повторили удар с безупречным металлическим единодушием.
XVII
На площади взревел лазурный ураган, и сотни клинков полоснули омерзительных чудищ. Демоны сомкнули ряды и сделали попытку нанести ответный удар, но Эхомба резко опустил меч и их атака была отбита. Это был переломный момент: черное сердце, злобная сущность врагов, испарилось подобно горсти воды, пролитой на выжженную землю Скопэйна.
Нет, демоны не бросились в бегство. Отступление было им чуждо. Они продолжали сражаться, пытаясь любой ценой сразить четверых смертных. Только теперь каждый из них рубился с сотней мечей, а даже демон не может выстоять в такой ситуации.
Зато боевой дух смертных сразу окреп. Симна ибн Синд, вдохновленный чудом, даже забыл лишний раз съязвить по поводу отсутствия магии у Эхомбы. Он был слишком занят боем. Северянин увлеченно разил врагов, лишний раз доказывая, что в поединке один на один ни на Земле, ни где-то еще нет противника, способного противостоять ему.
Хункапа Аюб, оглушительно ревя, с нескрываемым удовольствием швырял демонов о стены, ломал им конечности, своей силой и неутомимостью вселяя ужас в противника. Алита без устали работал когтями и клыками; те монстры, которым довелось испытать удары молниеносного левгепа, старались к нему не приближаться.
Тем временем меч Эхомбы и сотни его маленьких копий успели нанести демонам немало тяжелых ран. Один из великанов хрипло дышал, зажимая бок; из раны безостановочно бил поток зеленой крови. Повсюду валялись отрубленные лапы и щупальца; некоторые из них еще продолжали сжимать оружие. Зеленая кровь потоками струилась в сточные канавы. Но, ослепшие и изуродованные, демоны все еще пытались противостоять таинственной магии, которая не имела сходства ни с каким известным им волшебством. И все же им пришлось отступить. Те, кто еще был способен двигаться, один за другим уползали в дом кровавой резни, прятались в переулках и в темных углах — но там их хватали когтистые лапы не ведающих сочувствия обитателей Скопэйна и, подрагивая от предвкушения, втаскивали в свои адские норы.
Наконец последние двое дьявольских мясников побросали оружие и скрылись в доме кровавой резни. Тяжелые двери захлопнулись за ними. Распалившийся Симна бросился за ними, горя желанием добить врага в его собственном логове, но Эхомба его удержал:
— Хватит. Не думаю, что до того, как мы покинем Скопэйн, нас отважатся потревожить.
— Клянусь Джиеротом, не посмеют! — откликнулся северянин и, тяжело дыша, погрозил мечом закрытым дверям. — Ну что, отбросы жареные?! Неплохо сработано для «ничтожных смертных», а?
Хункапа Аюб с любопытством осматривал отрубленные конечности демонов, Алита устроился на самом высоком каменном выступе, какой только смог отыскать, и принялся счищать с себя сгустки зеленой крови и остатки внутренностей.
Симна тоже расслабился; упоение боем прошло. И теперь на него навалилась усталость. Только Эхомба по-прежнему сжимал рукоять меча и зорко следил за лазоревым сиянием, озаряющим площадь. Неожиданно обломок лезвия, оставшийся у эфеса, загудел, задрожал. Пальцы Эхомбы побелели от напряжения, лицо окаменело.