Он наклонился вперед, пытаясь продавить преграду собственным весом. Упругая сырость чуть подалась, потом потянула его назад. Повторялось то, что было тогда возле деревни.
— Возвра-а-а-ащайс-ся… — услышал он. Это была тень слова, призрак голоса, и ветер сразу развеял его.
Эхомба невольно огляделся по сторонам, но ничего не увидел, кроме цветов и тумана.
Он заставил себя сделать еще один шаг. Он наклонился еще ниже, уперся ногами в землю, пытаясь одолеть непонятную силу… Тщетно.
— Возвра-а-а-ащайс-ся… — прошелестел призрачный голос.
У него не было определенного источника, казалось, он звучит отовсюду. Что же делать? Будь это человек, пусть вооруженный, Эхомба знал, как поступить.
Он попытался различить в тумане лицо, глаза, рот — что-нибудь, на чем можно сосредоточить взгляд. Но видел только туман, мимолетный, вездесущий…
— Почему я должен вернуться? — осторожно спросил Эхомба, глядя во влажную серость.
Умирающий шепот откликнулся:
— Возвращайся… Ступай домой… — Капельки влаги осыпали лицо пастуха. — Тебя ждет беда… Ты обречен на страдания, твое упорство тебя погубит, остаток дней ты проведешь в ледяной пустоте. Возвращайся в свою деревню, к семье. Возвращайся, пока не поздно. Пока не погиб…
Этого не будет, решил Эхомба. Уже дважды его заставляли выслушивать эти речи. Сначала — от провидицы, затем — от собаки.
Вскинув руки, словно защищаясь, пастух медленно описал ими круг, словно взывал к небесам.
— Красавица уже пророчила мне такую судьбу. И собака тоже. Я не послушался их тогда. Не буду слушаться и сейчас!
Симна подобрался к другу и осторожно напомнил:
— Этиоль, мужчине не пристало сражаться с погодой!
Эхомба взглядом постарался предупредить его, чтобы он не вмешивался. Пастух был готов сразиться с туманом, иначе ни он, ни его спутники никогда не освободятся от его жутких объятий.
Эхомба обнажил из ножен меч из небесного металла. Волшебная сталь сверкнула, и тысячи искорок пронзили сгустившийся туман. Преодолевая сопротивление, пастух с усилием поднял меч и принялся крошить белесую мглу.
Результат не заставил себя ждать.
Отрубленные клочья тумана упали на землю. Они корчились, извивались, словно пытаясь вновь воссоединиться с основной массой, и на глазах испарялись. Громкий рев огласил горы, со склонов налетел сильный ветер. А может, это был вовсе не ветер? Эхомба на мгновение растерялся — неужели туман способен чувствовать боль? Не важно, работа должна быть завершена, и только ему это по силам.
Призвав на помощь все свое умение, Эхомба начал очищать пространство вокруг себя. Потом, освободившись, принялся прорубать тропинку к Симне. Затем — к Хункапе и Алите.
— Все целы? — спросил пастух.
Лицо и руки у него были в капельках влаги. Он не знал, пот ли это или кровь тумана… Стараясь не думать об этом, он принялся прорубать дорогу вперед.
Туман сопротивлялся. Пытался лишить его сил, обездвижить в своих объятиях. Серые влажные щупальца обвивали его руки и ноги — он безжалостно рубил их и давил упавшие обрубки тумана подошвами сандалий.
— Оставь меня! — кричал Эхомба. — Не указывай мне, что делать! Я почти добрался до цели и уже не откажусь от нее. Что бы ни было уготовано мне впереди, я не собираюсь останавливаться!
Ответом ему был лишь тот же бесконечный рев и настойчивые попытки скрутить его по рукам и ногам. Больше часа Эхомба сражался с туманом. Если серая мгла полагала, что он выбьется из сил или лишится мужества, она глубоко ошибалась. Меч Этиоля без устали продолжал резать ее плоть, и с клинка обильно стекала роса — прозрачная кровь тумана.
И он победил. Туман начал рассеиваться, отступать к ледяным вершинам. Лучи солнца пробились к путникам и согрели их, промокших насквозь. Последний сгусток тумана, прячась за скалами, попытался преследовать путников, но Эхомба, привыкший оберегать стадо от подкрадывающихся хищников, без труда приметил опасность. Вероятно, туман хотел дождаться, пока путешественники не остановятся на ночлег и не заснут. Тогда бы он облаком навалился на них и, вместо того чтобы скрутить по рукам и ногам, стиснул бы сердце. Но Этиоль не дал ему такой возможности!
Повернувшись, он понесся мимо опешившего Симны туда, где прятался туман. Легкий белесый сгусток попытался спастись бегством, но пастух догнал его, выхватил меч и изрубил влажную взвесь на мелкие кусочки. Послышался слабый вскрик, отдаленно напоминавший недавний рев. Остатки тумана рассыпались капельками и исчезли навсегда под лучами горячего солнца.