Лора, вместо того чтобы ответить, обернулась к двери морга и внезапно, в эту именно секунду в полной мере осознав всю глубину своего горя, разразилась бурными рыданиями.
9
К вечеру он окончательно осознал, что надо бежать. Все бросить – и бежать куда глаза глядят. Дом, тот самый дом, в подвале которого он убил эту рыжую дамочку, глазел на него не одним десятком окон, и за этими окнами могли в тот момент, когда он выволакивал ее из машины, находиться люди, свидетели. Они могут опознать машину и его самого. И пусть машина угнанная, но все равно, он изрядно наследил в салоне. И пусть его «пальчиков» пока еще нет в базе данных полиции, все равно, лучше подстраховаться и исчезнуть.
К тому же не в лесу ведь все происходило, их могли увидеть и обычные прохожие. И если Николая они могли бы и не заметить, поскольку внешность у него неброская, то суку эту, пугало это огородное с оранжевыми волосами и выбитым зубом, не заметить было просто нереально.
Он поднялся с дивана, на котором провалялся целый день, приходя в себя, и вновь заглянул в холодильник. Словно в его отсутствие в нем могло что-то появиться, «завестись». Голод толкал его в спину, заставил одеться и выйти на улицу.
Надо же такому случиться, что еще недавно он мог бы купить дом в Европе, а может, и гостиницу, кафе, ресторан… Сейчас же он должен считать несчастные рубли, чтобы ему хватило не только на еду, но и на билет до какого-нибудь Тамбова или Воронежа!
Он надел бейсболку, надвинув козырек почти на брови, спустился на улицу и через пару минут вошел в магазин. Так хотелось есть, что на какой-то момент он отказался от желания сэкономить, а потому положил в корзину все то, что любил и без чего не мог жить: колбасу, сосиски, замороженные котлеты. Плюс кетчуп, майонез, пиво, водку. Ну и хлеб, конечно.
Вернувшись домой, он зажег плиту и поставил сковородку, плеснул туда масла и, когда она раскалилась, выложил сосиски. От аппетитного запаха сводило желудок, он судорожными движениями нарезал черный хлеб, открыл бутылку с кетчупом, баночку с майонезом. Разложил всю эту вкусноту на подносе и устроился перед телевизором. Все, как раньше, если не считать того, что теперь на диване с подносом на коленях сидел самый что ни на есть настоящий убийца, преступник, которого ищут по всему городу с фонарями.
Он вновь и вновь вспоминал то утро, когда они с Виталием поняли, что их развели как последних идиотов. Ограбили. И кто?! Две шлюхи!
Николай и раньше называл эту его маникюршу шлюхой, хотя не знал о ней ничего. И пару раз они из-за этого даже катались по полу с Виталием, вцепившись мертвой хваткой друг в друга, пьяные, хрипевшие, ненавидевшие друг друга. «Она не шлюха! Ты ее совсем не знаешь, – хрипел Виталя ему в ухо, и Николаю казалось, что он сейчас оторвет зубами его ухо или опалит его своим горячим драконовским дыханием. – Она нормальная, работает. Чистая! У нее цветы на подоконнике в кухне, а ты – дурак!»
Но все это было так несерьезно… И Николаю на самом-то деле не было никакого дела до этой Вики. Нет, она была, конечно, красивой, нравилась мужикам, возможно, поэтому он и называл ее про себя шлюхой, а иногда, чтобы позлить друга, произносил это хлесткое слово вслух. Но больше всего он боялся другого – что влюбленный в нее Виталий не выдержит, проболтается ей обо всем, что они задумали. Прижавшись к женскому мягкому теплому телу, он захочет (он это знал по себе) рассказать ей обо всем, показать себя сильным и умным, способным на многое ради нее, ради их будущего. Может, если бы Маринка была свободна и не любила своего мужа и если бы у него с ней все сложилось – он ведь дни и ночи планировал операцию с перевозчиком, – может, и он ей тогда во всем признался бы, все рассказал, наобещал бы шубы-машины-путешествия…
Маринка… Он познакомился с ней случайно. Полгода тому назад. Подвозил ее на своей машине. Сначала были только звонки, ни к чему не обязывающие разговоры…
Интересно, помнит ли она, о чем трепались они тогда вечером, в ресторане, куда он пригласил ее, чтобы раскрутить на более близкое свидание? Или же она запомнила лишь очередного ухажера, которому не без удовольствия сообщила о том, что любит своего мужа и согласилась провести с ним, Николаем, вечер исключительно ради того, чтобы сообщить ему об этом? Красивая, веселая, острая на язычок, всегда шикарно одетая, она, видимо, любила поморочить мужикам головы и флиртовала налево и направо, находя в этом некий особый женский смысл. Вероятно, это делало ее жизнь более наполненной, яркой. Хотя, если разобраться, Маринка эта – настоящая сучка, и если бы не ее глупая фраза о том, как можно заработать деньги, нисколько не напрягаясь (за этой фразой последовала веселая, с пьяным душком история о перевозчике из фирмы, где она работала секретарем), Николай никогда не спустил бы ей напрасно потраченного вечера и сделал бы все возможное, чтобы только добиться ее. Но она подкинула ему эту идею (спасибо ей), и он ухватился за нее, вычислил фирму, где она работает, потом они с Виталием разнюхали все и про перевозчика…