- Нужно попробовать - он кивнул.
Вик подходил к черной пантере медленно, говорил что-то ласковое. Держал ошейник обеими руками. Её окровавленная морда заставила мои поджилки дрогнуть. Неужели это Ксюшка? И тут она накинулась на Витька! Но он был атлетичным парнем, и потому легко увернулся, и обхватил ее за ребра так, чтобы она не могла до него дотянуться. Так они кувыркались минут двадцать, пока кошка Ксюшка не выдохлась. Она вывалила язык и тяжело дышала. Вик разжал хватку и дрожащими руками надел на нее ошейник. И увидел, что кошачьи глаза превратились в обычные, человеческие.
- Вик? Слезь с меня! Мне же больно!
- О! Ты, наконец-то, вернулась?
- В смысле вернулась? Откуда? - Минута молчания, и жалобный скулеж, в исполнении большой чёрной кошки, мог бы повергнуть в дикий смех. Если бы не пугающая картина с ошметками плоти и крови на ее морде, и расцарапанный когтями пол.
- Тихо! Тихо! Ты чего? – Он поглаживал подругу по мохнатой голове.
- Я вспомнила! Все что делала! Я его убила?
- Не думай об этом!
- Не думать? А то, что у меня во рту вкус его крови - мне тоже об этом не думать?
- Ксюш, Ксюш! Тихо! Я рядом, с тобой больше ничего такого не случится, ты же видишь, я все исправил. - Он держал в руках ее звериную мордашка и утешал как маленького котенка. - А теперь давай, становись человеком, а то твой звериный облик придется везти не в школу, а в зоопарк.
- Но я не знаю как! - И опять скулеж.
- Ничего, даже если ты останешься, большой кошкой я все равно буду тебя любить и баловать: рыбкой кормить, молочком поить.
Чтобы вы правильно поняли - из всей этой сценки я понимала только слова Вика, а Ксюшка просто скулила и мяукала. Я так понимаю, это связь была достигнута благодаря ошейнику, поводок которого он намотал на запястье. Нужно будет наведаться к Феронии, и расспросить поподробнее про эти артефакты.
Витёк уложил мордашку кошки себе на колени и нежно почесывал ей за ушком, не отпуская поводок.
Я же набрала Ангелину Вениаминовну, в двух словах рассказала о том, что малышку мы спасли, где нас искать, и что виноват в этом тот самый Вильям. Мы же остались ждать Бернхарда. Малышка, когда узнала, что все позади, обняла меня и уснула.
Когда я вышла им обо всем рассказать, то Ксюшка уже была в своем обычном виде только голая и с татуировкой на том месте где был ошейник, а у Вика там где был поводок тоже остались отметки. Я принесла плед, на котором до этого лежала малышка и укрыла подругу. А то Вик уже минут пять сидит пунцовый, и усердно воротит глаза в другую сторону. А кошка Ксюшка сопит убаюканная почесываниями своего укротителя.
Нас забрали через час. Притон этот спалили, дабы скрыть улики. Об этом поведала Ангелина. Девочек уложили в их кровати, а выяснение всех подробностей отложили на потом. Я же уснуть не смогла до самого утра. Рассматривала татуировку подруги, прокручивала события последних дней, трагедию вчерашнего дня. Переживала сильно за Ксюшика - она ранимое создание, и еще долго будет винить себя в смерти этого гада. Хоть он и заслужил такую судьбу.
В итоге на рассвете я взяла велосипед и отправилась в пещеру. Мне было любопытно - как же освободить топор?
Я была беспечна, не заметила, что за мной следили.
- Вот ты и привела меня к Мельнеру! – Раздался знакомый грубоватый голос у меня за спиной.
- Что? – Я резко обернулась и увидела Вильяма.
Вчера, когда Ангелина закончила со мной разговаривать, то хотела задержать этого гада, но его и след простыл.